Собер – Гора колдунов

Туманная гора

«В краеведческой литературе и у местных жителей гора известна под разными, но созвучными названиями: Собер-Оаш, Сбер Баш, Собераховка, Собер и так далее, — пишет в своей научной работе Алексей Пьянков. — Название горы представляет собой искажённое адыгское имя Собер/Сыбыр-Iуащъхь, где вторая часть это западно-адыгское слово Iуашъхь — гора, курган. (Современное официальное название горы — Собер-Баш). Этимология первой части названия не имеет однозначного решения. К примеру, К.Х. Меретуков увидел в слове «собер» тюркизм и предложил его первоначальную форму, как «сыбыр» (зафиксирована у адыгских просветителей в XIX в.), означающее название гуннского племени сибиров».

Согласно рассуждениям Пьянкова, речь идёт об обитавшем на Северном Кавказе в первой половине VI века объединении тюрков-кочевников сабиров (савиров). Однако историк отмечает, что, по мнению специалиста по археологии и этнографии Северного Кавказа  А.В. Гадло, савиры занимали территории к востоку от аланского союза племён в районах Северо-Восточного Кавказа. Правда,  другие тюркские кочевники присутствовали в степном Прикубанье во второй половине V-VIII вв., включая и Закубанье. Об этом свидетельствуют как письменные, так и археологические источники. Но население нижнего течения Кубани в савирскую конфедерацию не входило и, следовательно, вершина Западного Закубанья не могла получить имя чужого племени.

Другой учёный Л.И. Лавров предложил свою этимологию слову Сыбыр. Исследователь увидел в нём имя, происходящее от арабского слова сабир — «облака» или «белые облака», и соответственно Сыбыр Iуащъхь — это «гора, покрытая облаками», то есть «туманная гора».

«Чем можно объяснить появление арабизма в топонимике западных адыгов?» — задаётся вопросом Пьянков и отвечает: «Ислам здесь распространился довольно поздно, причём исламизация коренного населения долго была поверхностной. Почитаемая адыгами гора обязательно имела своё древнее название и до распространения ислама на Западном Кавказе. Такие крупные природные объекты, как Собер-Баш, имеют устойчивые имена, меняющиеся крайне редко, обычно при полной и быстрой смене населения. Лавров не привёл аргументов в пользу своего утверждения кроме фразы: «Арабизмов в топонимике часто не замечают». Объяснение отдельных северокавказских топонимов с привлечением арабского языка в принципе возможно. Но каждый такой случай требует тщательного обоснования. В этом случае таких оснований нет».

Далее кубанский учёный пишет, что неожиданно, в 1981 году в первом издании своего «Адыгейского топонимического словаря» К.Х. Меретуков заменяет ороним Собер Iуащъхь на имя Собай Iуащъхь, в переводе означающее «Гора Собаевых» (Собай родовое имя), лишь в сноске указав, что это название известно в литературе как Собер Iуащъхь. Автор нигде не упоминает источник своей информации, что вызывает сомнение в том, что гора когда-либо называлась «Горой Собаевых».

На Собере собиралась нечистая сила?

Алексей Пьянков предлагает ближе познакомиться с горой, имеющей непонятное название. Он говорит, что её имя в литературе впервые упоминается в середине XIX века. Причём материалы для отдельных работ собирались ещё в первой половине этого столетия. Учёный приводит в пример статью Л.Я. Люлье «Верования и религиозные обряды и предрассудки у черкесов», опубликованную в 1866 году и переиздававшуюся в 1927 и 1990 годах.

«Между черкесами существует поверие, что удды весною, в известную ночь, собираются на вершине горы, называемой Себеркуасха, приезжая туда верхом на животных всякого рода, как домашних, так и диких. Ночь проводят они в пиршестве и плясках, а перед рассветом, схватив мешки, в коих у них содержатся все блага земные, а у других всё вредное человечеству, в том числе и болезни, разлетаются по домам своим. Те из уддов, которым мешка не досталось, гонятся за другими, стараясь отнять у них оные. Таким образом, все болезни, коими страдает человечество весною, приписывается уддам».

Кроме этого, по словам Пьянкова, гора упоминается в «Путевых заметках» Султан Крым-Гирея Инатова, опубликованных в номерах «Кубанских войсковых ведомостей» за 1866 год. Путешествуя по землям натухаевского племени в 1962 году, автор, долго отсутствовавший на родине, спросил своего спутника, названного в очерке князем Н., о том, какая гора самая высокая на Кавказе. В ответ ему были названы несколько вершин, среди которых упоминалась и гора Себер-Уасх, с добавлением: «Себер-Уасх замечателен тем, что на нём однажды в неделю, ночью с четверга на пятницу, собираются ведьмы из всех стран и пируют вместе».

Пьянков отмечает, что под именем Себеркуасха с такими же комментариями гора упоминается в очерке о черкесах пера Н. Дубровина в №№ 3-6 Военного сборника за 1870 год. Автор добавляет к характеристике горы у Л.Я. Люлье следующее: «Шапсуги уверяли, что сбор ведьм и чертей на этой горе бывал каждую пятницу, в двенадцать часов ночи».

В 1940 году был издан сборник по материалам этнографической экспедиции в Черноморскую Шапсугию 1939 года, где М. Рижский в небольшом сообщении написал, что «по поверьям шапсугов, удды в определённую ночь весной слетаются на шабаш на вершину горы Себеркуаше, находящейся в верховьях речки Убин».

Ошибка учёных?

«Н. Дубровин и М. Рижский были знакомы с работой Л.Я. Люлье, но, судя по их работам, они получали информацию и непосредственно от коренных жителей, — пишет Пьянков. — Не вызывает сомнений, что упомянутые авторы имели в виду одну и ту же вершину, которая расположена в верховьях реки Убин-су, и с которой связаны вышеприведённые легенды, то есть гору Собер-Баш. Таким образом, в научной и художественной литературе, по крайней мере, с середины XIX века известны несколько форм имени интересующей вершины: Себеркуасха, Себер-Уасх и Себеркуаше, где первая часть названия — Себер — неизменна, но совершенно неизвестна именная форма Собай Iуащъхь. Возникает естественный вопрос, что заставило К.Х. Меретукова утверждать, будто правильное название горы Собай Iуащъхь?».

Историк предполагает, что автор словаря имел в виду западно-черкесское племя Собай, которому Л.И. Лавров посвятил небольшую заметку, и исчезнувшее к настоящему времени.

«По мнению Лаврова, оно уже в XVII в. попало в зависимость от племени Хатукай, — продолжает     А. Пьянков. — Из сочинения турецкого путешественника второй половины XVII в. Эвлия Челеби известно, что в предгорьях Западного Закубанья в области Хатукай у рек Афипс и Шебш находилось селение (кабак), называвшееся Субай. Из дальнейшего рассказа становится понятно, что недалеко от селения находится кабак Педеси, а далее гора Оюз (в переводе с турецкого: Гора колдунов), о которой местные жители рассказали путешественнику несколько легенд. Правда, у Эвлия Челеби упоминаются и горы Оюз, разделяющие абхазов и черкесов, но в этом фрагменте речь идёт о конкретной горе Оюз, видимой со всех сторон с расстояния в пять-шесть переходов. Челеби не сообщает местное название Горы колдунов, но местонахождение её недалеко от реки Афипс и легенды о колдунах, связанные с нею, не оставляют сомнений, что это гора Собер Уоашх. Турецкий путешественник замечает, что черкесы не живут на одном месте более десяти лет и упомянутая близость селения Субай с Горой колдунов не более чем случайность, ограниченная во времени».

Из рассказа Челеби Алексей Пьянков убедился, что Гора колдунов не носила имя, тождественное названию племени или селению Субай/Собай. «Если сообщение, упомянутое Эвлия Челеби, послужило единственным основанием К.Х. Меретукову для переименования горы Собер-Iуащъхь, а другие нам неизвестны, то такое уточнение имени вершины безосновательно, — убеждён историк. — Становится понятным, почему К.Х. Меретуков в своём словаре не привёл аргументы, позволившие ему исказить известный издавна ороним. Остаётся сожалеть, что благодаря этой преднамеренной «ошибке» фальшивое название «Собай-Iуащъхь» попало в научную литературу».

По словам Пьянкова, эта ошибка не случайна. Она явилась следствием утвердившейся в 50-70-х годах прошлого века концепции древней и средневековой истории Северо-Западного Кавказа. Концепция исходила из положений, что основу населения региона с древнейших времён составляли кавказоязычные племена, и с таковыми связывали почти все основные археологические культуры, включая меотов, населявших Прикубанье и Приазовье в раннем железном веке. Меоты, в соответствии с этой концепцией, объявлялись непосредственными предками адыгов. Автохтонистская концепция была слабо аргументирована археологическими фактами, но казалась очевидной, поскольку кавказоязычное население расселилось на северных склонах Кавказского хребта задолго до прихода русских и других народов.

«Вероятно, под давлением автохтонистской теории автор «Адыгейского топонимического словаря» стремился объяснить непонятное слово Собер с помощью адыгской языковой основы, не пытаясь привлечь данные других языков. Но оправдан ли такой подход? — задаёт вопрос Пьянков и продолжает — На Северо-Западном Кавказе известны топонимы, принадлежащие к нескольким языковым пластам: к самому позднему славянскому, к тюркскому и к адыго-абхазскому. Но и до настоящего времени сохранились топонимы, не получившие какого-либо объяснения на основе перечисленных языков. Например, на территории Западного Закубанья кроме уже упомянутой горы Собер-Оаш, известны оронимы Дербий, Ламбина, Митридат, Папай, Убин-Су, гидронимы Абин, Антхырь, Убин и т.д. В топонимических словарях Дж.Н. Кокова и К.Х. Меретукова в комментариях к таким названиям отмечается, что они не поддаются этимологизации на адыгской языковой основе. А некоторые не упоминаются вовсе. Вероятно, загадочные географические названия могут быть реликтом каких-то забытых древних языков».

Для выяснения этого вопроса учёному пришлось обратиться к данным археологии. «Хорошо известно, что на Северном Кавказе в раннем железном веке обитали ираноязычные кочевые народы: скифы и сарматы, — рассуждает Пьянков, — памятники, которых зафиксированы не только в степном Прикубанье, но и в Закубанье. Кроме того, с иранцами связывают срубные племена позднебронзового времени. Интересное исследование опубликовала Н.П. Членова. Она картографировала иранские и индоиранские топонимы степной полосы евразийских степей с прилегающими районами и сравнила их с ареалами распространения памятников срубной и андроновской археологических культур, которые в основном совпали. Исследовательница была уверена, что на Кавказе нет памятников срубной культуры, и потому не привлекала археологические и топонимические материалы Северного Кавказа. Но Членова ошибалась. Погребальные памятники срубной культуры открыты и в Прикубанских степях и в Западном Закубанье.

К работе Н.П. Членовой прилагался словарь гидронимов, имеющих индоиранское происхождение, составленный вместе с известным специалистом в области иранского языкознания В.И. Абаевым. Важно, что в словарь были включены такие названия рек как Аба, Уба, Убик, Убиенка, Убинка, озеро Убинское очень близкие по форме закубанским гидронимам Абин и Убин».

«Чёрный волк»

Алексей Пьянков считает, что возможен и другой взгляд на проблему топонимики региона. «Интересны работы языковеда О.Н. Трубачёва, который на основании палеоономастики пришёл к выводу об индоарийском характере языков синдов и меотов, — пишет учёный. — Индоарийские заимствования в языках адыго-абхазской группы, относящиеся к культурной лексике. Таким образом, данные иранских и индоарийских языков можно привлекать для этимологизации наших не получивших объяснения топонимов. Справедливости ради, стоит заметить, что К.Х. Меретуков признает присутствие на Северо-Западном Кавказе иранского пласта в топонимике, но считает его моложе, чем адыгский пласт, никак это не аргументируя».

В качестве примера историк остановился на возможных параллелях из осетинского языка, относящегося к иранской ветви индоевропейской языковой семьи, которые могут определить направления для поиска этимологии слова Собер/Сыбыр.

«В окрестностях осетинского села Тменикау известен топоним Сапыры ком, означающий «ущелье сабиров», так же называлось раньше и Дигорское ущелье, вероятно, возможна и другая этимология, — отмечает кубанский учёный. — В «Историко-этимологическом словаре осетинского языка», составленном В.И. Абаевым, имеется слово неясного происхождения burku — «место шабаша ведьм и колдунов», оно не только созвучно, но и, вероятно, этимологически близко слову Собер. Оно позволяет предположить, что сама форма Собер состоит из двух корней. И в связи с этим следует обратиться ещё к нескольким словам из осетинского языка. Во-первых, это название волка — birǽg/berǽg. Волк связан с вершиной Собер-Баш легендой о колдунах. В мифологии адыгов уды — колдуны и ведьмы могут превращаться в различных животных и, прежде всего, в волков, то есть являлись оборотнями. О почитании волков в древности, в том числе и на Кавказе, написано много. Предположительно возможна форма sawberǽg — «чёрный волк». Во-вторых, это имя божества-демона Sawbarǽg, буквально — «Чёрный всадник». По осетинским преданиям «Чёрный всадник» имеет власть над волками и оказывает покровительство абрекам и путникам ночью. «Чёрный волк» и «чёрный всадник» или загадочное слово burku, возможно, имеют какое-то отношение к нашей «Горе колдунов», но подтвердить это или опровергнуть могут лишь исследования специалистов-языковедов».

Пьянков немного затронул легенду, связанную с горой Собер-Баш. Он отметил, что основные черты этого рассказа очень напоминают германский миф о Вальпургиевой ночи, о шабашах ведьм на горе Броккен.

«Ранее казалось допустимым, что этот миф был заимствован и адаптирован многими народами у западноевропейцев, — отмечает историк. — Можно вспомнить восточнославянский миф о шабашах ведьм на Лысой горе под Киевом. Возможно, и адыги в средние века так же испытали влияние этого предания и адаптировали его в своём культурном пространстве. Причём кабардинцы не знали о горе Собер-Баш. Они имели свой аналог горы Броккен. По их представлениям,  колдуны и ведьмы устраивали ежегодный шабаш на Эльбрусе, имевшем кабардинское название Уэщхьэ-махуэ, то есть «счастливая гора». Однако средневековый миф не случайно был связан с конкретными горными вершинами. И Эльбрус и Собер-Баш, несомненно, почитались задолго до средних веков и играли важную роль в забытых сейчас языческих верованиях. И у других народов, кроме германцев, имеются близкие мифы и сюжеты, например, у осетин, которые также являются индоевропейцами по языковой принадлежности».

Подготовила Оксана ДРАЧ.