5 октября во всем мире отмечается День учителя

 

Мы все учились понемногу…

 У хорошего учителя имеется некий арсенал приемов, благодаря которым можно заинтересовать ученика, заставить его услышать и понять урок. Причем у каждого педагога свои методы работы с молодежью: кто-то убеждает, кто-то заражает собственным вдохновением, а кто-то умело бросает вызов…

Нашего историка Ольгу Ивановну Небогину, наверное, обожали (уверена, и сейчас обожают) все ученики без исключения — и умницы-зубрилы, и двоечники-хулиганы. За доброту, за то, что не раздражалась от нашего косноязычия и невнимательности, за то, что всегда была демократичной с нами и в то же время не снисходила до панибратства, чреватого для педагога, как мне кажется, потерей уважения детей. А еще ее любили за чувство юмора, за умение интересно рассказывать о чем угодно: и о крепостном праве, и о собственной студенческой жизни. И хотя я неважно знала историю, на уроки Ольги Ивановны ходила охотно и без дрожи в коленках.

А вот учительница алгебры и геометрии Елена Александровна Кулинич запросто могла внушить нерадивым школярам благоговейный трепет. Громкоголосая, строгая — на уроках она не терпела шума, посторонних занятий, а уж если «домашку» не выполнишь — не обижайся, двойка в дневнике обеспечена. Не знаю, своей требовательностью или безупречным знанием предмета, но Елена Александровна умела вызвать уважение к математике. По крайней мере, у меня. Она могла с усмешкой спросить: «Сама-то как думаешь, хорошо ли выучила?» — и тем самым бросить вызов, который нельзя не принять. …В свое время, приняв один такой вызов, я смогла быстро подтянуться по предмету и получить оценку в аттестат, которой до сих пор горжусь — пятерку по геометрии.

Не секрет, что редкого подростка всерьез беспокоит тема свободы в лирике Пушкина или народного единства в произведении «Война и мир». Однако наша учительница Галина Федоровна Батурина говорила обо всем этом и многом другом так живо и вдохновенно, что хотелось слушать и верилось, что классическая литература — это актуально, это про нас! Даже об эпохе классицизма она могла рассказывать, не вызывая зевоту у аудитории. Чувствовалось, что Галина Федоровна горячо любит свой предмет, что каждое произведение из школьной программы ей интересно, будто она впервые читает его, а не проходит каждый год с очередным классом.

Став студенткой, я оценила уроки Батуриной, она ведь учила не просто читать произведение, а анализировать его. И в работе эти навыки регулярно пригождаются. Еще помню, как Галина Федоровна готовила меня к олимпиаде по русскому языку. Тогда, наверное, я и поняла, к чему у меня душа лежит. И вот сегодня русский язык — моя работа, а литература — моя большая любовь.

Анастасия Ложкина.

 В их доме всегда тепло

Самым важным явлением в школе, самым поучительным предметом, самым живым примером для ученика является сам учитель. И у меня такой есть, даже два.

Я училась в школе № 7. В моей памяти огромное место заняли два учителя — Татьяна Леонидовна и Алексей Анатольевич Тимошенко. Сколько любви, сил, доброты, знаний, упорного труда потребовалось, чтобы за годы своей деятельности дать прочные, глубокие знания сотням учеников. Благодаря им я увлечено изучала обществознание, историю и правоведение.

Помнится, как несколько раз я оставалась после уроков, чтобы «исправить тройку» по истории, которую я ленилась выучить. Как мы вместе радовались моим победам на олимпиадах. Как всем классом приходили к ним в гости, пили чай, обсуждали много интересного. В их доме всегда тепло и уютно.

Я благодарна им за знания, которые они мне дали, силы, которые потратили, и особое отношение, ведь в каждом учащемся они видят личность с неповторимыми чертами характера, поэтому строят свои отношения с детьми на равных.

Татьяна Леонидовна и Алексей Анатольевич — талантливые педагоги, мудрые наставники и просто прекрасные люди. И хотя мы редко встречаемся, я по-прежнему помню их и очень люблю.

Белла Безручко.

 Указала путь

 Новой учительнице по русскому языку и литературе мы не очень обрадовались. Мне и моим товарищам-шестиклассникам прежняя нравилась. Но я просто возмутилась, когда новая учительница стала что-то говорить на уроке об основах стихосложения, а потом дала домашнее задание, выполнить которое невозможно —  написать стихотворение об осени. Я же никогда стихов не писала и точно не напишу!

К своему удивлению, выдавила из себя три четверостишия. Потом решила, что это несерьёзно. Надо хотя бы четыре. О чём дальше писать, не знала. Покрутила головой и обратила внимание на спящего на лежанке кота. Вот я его в свою домашнюю работу и «вставила».

А Валентина Евстафьевна продолжала нам вместе с другими заданиями давать темы для стихотворений. И это отчего-то перестало нас возмущать. Да и её уроки оказались интересными. Она столько нам рассказывала о писателях, о том времени, в котором они жили. И ещё о многом, чего не было в учебниках.

В произведения, которые изучали, погружались вместе с ней с радостью и наслаждением.

Мы полюбили ходить к ней домой. Она нас угощала чаем с малиновым вареньем. Говорили о книгах, о жизни. И это она мне когда-то сказала: «Люда, ты должна, когда станешь взрослой, преподавать литературу. А, может, попробуешь себя в журналистике?»

Многое в моей жизни случилось по сценарию, который написала для меня Валентина Евстафьевна.

Взрослая моя биография началась с того, что я стала работать учительницей в воронежской деревне. А Валентина Евстафьевна писала мне письма: «Смотри там, замуж не выйди». Но когда молодые всерьёз относились к советам взрослых?

А что касается журналистики… Вот уже почти сорок лет я служу любимому делу. За то, что указала мне этот путь, низкий поклон Валентине Евстафьевне и вечная ей память.

Людмила Бухало.

 «Очень сильная база»

 Особенно хорошо я помню сегодня свою учительницу по алгебре и геометрии. Звали её Лидия Иннокентьевна. А вот фамилия из памяти стёрлась…

Она была очень строгим преподавателем, но любили мы её безумно. Сейчас понимаю, что обладала она даром увлечь нас своим предметом. Мы соревновались друг с другом, каждый старался первым решить задачку или уравнение и получить заслуженную пятёрку. И знания у нас были — будь здоров! Когда я перешла в другую школу, новая преподавательница оценивала их фразой «очень сильная база». На ней я и продержалась до самого окончания школы, хотя и выбрала потом гуманитарный вуз.

Татьяна Симагина.

 Строгие и добрые — любимые

Все десять лет я училась в ильской школе № 52. Мне кажется, у нас не было плохих учителей, они были разные, одни строгие, другие — добрые, но все хорошие. Можно сказать добрые слова о каждом учителе нашей школы, расскажу о некоторых.

Всегда буду помнить нашу «маму Лиду», так мы называли первую учительницу Лидию Дмитриевну Диденко. Я обожала школу, и наверное, в этом немалая заслуга Лидии Дмитриевны, это она привила мне эту любовь к школе и учебе с первых классов. Она возилась с нами, как с цыплятами: и в пионеры нас принимали не как всех в школе, а на Малой земле, галстуки нам повязывали морячки — это было так почетно! И в цирк мы постоянно ездили, и в походы ходили, и участвовали в художественной самодеятельности (песню «Цып, цып, мои цыплята» на азербайджанском языке я до сих пор помню). Мы первый выпуск Лидии Дмитриевны, и всегда ревностно относились к другим ее ученикам. И даже, когда встречались с ней на 20-летие окончания школы, приставали: «Ну, мы же у вас самые любимые». И как дети радовались ее «конечно».

Не забыть уроков истории Зинаиды Павловны Севериновой. Во-первых, ее замечательная пятиминутка на каждом уроке по датам и терминам даже отъявленных троечников заставляла помнить основные темы предмета. А когда она рассказывала тему, было ощущение, что мы в театре, а перед нами Жанна д’Арк или королева Англии, настолько образно она вела урок. А в свободные минуты в конце урока она читала нам Шекспира. В классе стояла тишина, мы слушали «Гамлета», открыв рты. Это было в шестом классе.

И, конечно, повезло, что после Зинаиды Павловны историю вела Лариса Андреевна Отрощенко. Она не только сильный предметник, но и интересный человек. Могла найти подход к любому ученику, у нее замечательное чувство юмора. И с гордостью могу сказать, что две девочки нашего выпуска благодаря Ларисе Андреевне стали учителями истории. Много лет они проработали в школе, а сегодня — Марина Садовая стала хорошим юристом, а Светлана Кулинич — профессором в Кубанском Аграрном университете.

Я очень благодарна Людмиле Ивановне Шиловой. Она вела у нас литературу в старших классах. Её уроки, её требования к написанию сочинений помогли мне поступить в университет на отделение журналистики.

А еще у нас был замечательный классный руководитель Владимир Кузьмич Думчев. Его кредо преподавателя было строгим: девочка физику на «5» знать не может! А я так старалась получить эту «пятерку», но не получалось. Как бы я ни учила эту физику, он задавал такие дополнительные вопросы, что я терялась и в итоге — «4». Однажды по физике он поставил мне «1». А дело было так: одноклассник отвечал у доски, темы не знал. Я сидела на первой парте и изо всех сил ему подсказывала, уверенная, что Владимир Кузьмич этого не видит, потому что смотрит в окно. Вдруг в классе воцарилась тишина — Кузьмич держит указательный палец (это означало, что кому-то он ставит единицу), а сам продолжает смотреть в окно. И тут я увидела, что сквозь очки он смотрел на меня. Я взмолилась: «Не надо!» Но он был непреклонен: «Неси дневник». Конечно, единицу я потом легко исправила на «4».

А спустя многие годы, Владимир Кузьмич зашел в редакцию. Мы разговорились. Я у него спросила: «Вы до сих пор девчонкам по физике пятерки не ставите?» «Ставлю, Оля», — ответил он. «Я бы тебе сейчас за твои знания шестерки ставил». А мне было приятно, все-таки не зря я учила физику… Жаль, что Владимира Кузьмича уже нет.

Я по сей день помню совет учительницы алгебры и геометрии Зои Михайловны Диденко, когда я тихонько с места отвечала урок: «Оля, вырабатывай командирский тон, тебе это в жизни пригодится». Мне с трудом давалась геометрия: не понимала теоремы. Выучить — выучу, а до конца, не разберусь. Когда в восьмом классе готовилась к экзаменам, Зоя Михайловна мне сказала: «Ты их не учи, а читай каждое предложение, думай». И когда я действительно вникла в суть, теоремы оказались легче легкого, геометрию, как и все экзамены, в восьмом классе я сдала на «5».

Иногда в Интернете общаюсь с Геннадием Александровичем Прозоровым. Он работал у нас всего два года, когда мы учились в старших классах, но его я никогда не забуду. Это был не только учитель, но и друг. Геннадий Александрович вёл английский язык и работал завучем по внеклассной работе. Как с ним было интересно! Я была редактором школьной газеты и членом комитета комсомола. Всю нашу работу организовывал Прозоров. Нам в комитете не было скучно, постоянно что-то придумывали. А какие замечательные школьные вечера у нас проходили, Геннадий Александрович подавал идеи — а мы их воплощали в жизнь.

А еще Геннадий Александрович вёл кружок туризма. Мы приходили в школу в шесть утра на тренировки, потому что в другое время спортзал был занят, с удовольствием делали кульбиты через плечо, через стулья, играли в регби. А потом — походы пешком на море или по Фанагорийским пещерам. А турслёты — первое место по художественной самодеятельности мы занимали благодаря Геннадию Александровичу.

Директором школы была Валентина Гавриловна Шастина. Она преподавала химию. Валентина Гавриловна умела находить общий язык с учениками, быть с ними на равных, и главное — уважала учеников.

В старших классах я была юнкором «Зорь», из редакции газеты в школу пришло письмо, в котором говорилось, что меня отправляют на краевой творческий конкурс по журналистике. Но я решила не ехать. Во-первых, побоялась, что не пройду этот конкурс, а, во-вторых, потому что, поработав в редакции на практике, поняла, что журналист — очень сложная профессия. Я хотела поступать в иняз. Но Валентина Гавриловна, Лариса Андреевна, Владимир Кузьмич уговорили меня ехать на конкурс. И я его прошла. Получила направление в Ростовский университет. Огромное спасибо моим учителям, они помогли мне сделать правильный выбор, о котором я не жалею.

Ольга Зорина.