90 лет в пользу сержанта Кривоноса

Ученье — свет, и даже ночью

Родился Стёпа в станице Запорожской Темрюкского района. И был он третий ребёнок в семье, самый младший. Отец в колхозе работал, мать за детьми и хозяйством смотрела. Но в 1930-м главу семьи арестовали и, решив дело скорым судом, посадили.

— Тогда так было: активист-коммунист на тебя за что-нибудь обидится, скажет, где надо, или кто-нибудь донос чиркнёт, приедут, заберут — и на Колыму. И письма не ходят — ни оттуда, ни туда. А моего отца, насколько известно, друг его сдал, — вспоминает Степан Федосеевич.

После этого случая ребят Кривоносов выгнали из колхоза. Старший брат вскоре умер от туберкулёза, а в 1933 году не стало и мамы Степана. На Кубани тогда лютовал голод, а семилетнего пацана взяла под крыло бригада.

— Выгнали меня и из школы, а учительнице пригрозили: «Не дай Бог, Кривонос будет на уроки приходить, тоже на Колыму поедешь». Поэтому в школу я ходил ночью. Приду — учительница выйдет, посмотрит по сторонам (очень боялась) и даёт мне задание, а сделаю — проверяет. Так и учился три года, — рассказывает Степан Федосеевич. — Правда, в школу, бывало, бегал и днём. Приду, встану у стеночки и жду товарищей. Они на перемену выйдут — и я с ними. У взрослых свои законы, а у детей свои, по ним и жили.

Котелок-спаситель

Старые фотографии. Черно-белые, местами порыжевшие, они сохранили мгновения былой жизни. Вот Прага. Посчастливится побывать там, полюбоваться живописными улочками с домиками под красной черепицей — вспомните и сержанта Кривоноса. Благодаря ему и тысячам наших ребят город остался цел. В пехоте, кавалерии, артиллерии, с противотанковым ружьём он освобождал Украину, Бессарабию, Венгрию, Чехословакию.

— А как мы воевали! Не дывылысь ни на людей, ни на что, — говорит бывший сержант Кривонос. А говорок у него кубанский, сейчас такой уже редко услышишь: «вiн» — «он», «дывышься» — «смотришь». — Знаем, что в городе немцы, и бьём. Люди по подвалам сыдилы, как сейчас на Украине. Одни дымы стоят.

«Тигры» немецкие здоровенные прут, а наши танки — на них. Что творилось! Гранатой так просто не попасть. Пехота — текать, танки — идут. А нам уходить нельзя, умри, но дождись, чтобы танк прошёл, и потом бросай ему гранату в бок.

Бывало, смотришь — пехоты впереди нэма. Думаешь, всё, пропал. Потом слышишь «чав-чав» — пехота идёт. Перекрестишься, слава Богу, пронесло! Такие были дела…

На сержантах, говорит дед Степан, держался весь фронт. Они с солдатами из одного котелка ели, спали со всеми в окопе и передавали приказы командиров. Порой солдаты были по возрасту старше сержантов, и звали между собой друг друга «сынок» да «батя».

— А кто в атаку поднимал? Сержанты. И солдаты шли. Никогда не слышал, чтобы кричали «За Сталина!». Только «За Родину!».

Кстати, однажды котелок с солдатской скромной пищей спас сержанта Кривоноса от смерти.

— Взял я на полевой кухне котелок каши. Поставил рядом и рою окоп. И тут слышу, кричат: танки, немцы идут. И прямо около меня разрывается снаряд. Осколок пробил котелок и ударил в стену. Если бы не котелок, живым точно не остался бы, — говорит Степан Федосеевич и минуты три молчит.

Но ещё долго о том случае напоминал ему другой осколок — в пояснице.

Железный «туберкулёз»

— Однажды, когда мы были в Венгрии, мне говорят: «О, кубанец! Кавалерист, значит!» И на лошадь посадили. Идём в наступление, представляешь, на конях — на танки! После этого уже никому и нигде не говорил, что я с Кубани…

«Отметины» с войны: ранения в спину, ногу, контузия… По молодости врачи ему ставили диагноз: «Туберкулёз». Как ещё объяснить тёмное пятно в лёгком? Позже Степан Федосеевич предупреждал: «Осколок в лёгком живёт, не пугайтесь».

После Победы уехал к отцу в Казахстан — перед войной всех осуждённых массово отправляли в край степей и саксаула. Там Степан и познакомился со своей будущей женой Ниной, с которой прожил много лет. Работал на заводе под Карагандой, а потом с большой семьёй перебрался в Афипский.

Поселковая поликлиника, Дома культуры в Афипском и станице Северской строились при его участии. Здесь Степан Федосеевич делал балки и перекрытия. Строил он и Афипский газобензиновый завод: компрессорную, круговой забор, эстакаду, пожарную станцию, склады, ремонтно-механический цех и административные здания.

Каждый праздник за столом в доме Степана Кривоноса собирается его большая семья. Дети, внуки, правнуки съезжаются на Пасху, Новый год, День Победы и, конечно, на день рождения. Его памяти на пороге 90-летия можно позавидовать: он «листает» воспоминания, как написанную книгу. Смеётся: «Мою жизнь пересказывать — и мисяца нэ хватэ». И с горечью вздыхает о том, что всё реже встречает своих фронтовых товарищей. А ведь каждый из оставшихся — это живая легенда, как и он сам.

Степану Федосеевичу 18 августа исполнится 90 лет. Мы желаем ему здоровья, счастливых дней в кругу родных и близких и дожить до ста лет!

Материал предоставила Елена МОТРЕНКО.

Публикацию подготовил В. МИХАЙЛОВ.