Из судебного архива

Какое злодеяние представляется наиболее опасным? То, которое ставит под угрозу жизнь, физическое и душевное здоровье личности, ответит наш современник. Однако полвека назад, когда личность рассматривалась не сама по себе, а как часть социума, и лишь в таком разрезе имела ценность, позиция правосудия была иной. Убийство, насилие, оскорбления — все это имело второстепенное значение, тогда как преступления против собственности могли повлечь самую суровую кару.

…Итак, Северский район, лето 1948 года. На селе в разгаре полевые работы, колхозники собирают урожай. Но находятся люди, которые не прочь и для своих нужд из общих закромов зачерпнуть.

Уворовали на копейку, расплатились рублём

Именно такую «сделку» совершили несколько жителей нашего района, соблазнившиеся доступом к казенным сельхозпродуктам.

В Новодмитриевском сельсовете, в колхозе «Новый Путь», трудилась молодая женщина. Она была из местных, несемейная, являлась членом ВЛКСМ и должность в колхозе имела ответственную — завскладом.

Однажды, выдавая работникам пшеницу в качестве оплаты за трудодни, она решила разжиться зерном за счет колхоза и вместо положенных ей 61 килограмма решила умыкнуть вдвое больше. Мешки с зерном отправила на ближайшей подводе домой, там их и спрятала.

Недостача зерна на складе быстро обнаружилась, нашлись свидетели, и дома у кладовщицы устроили обыск. В результате уворованные 59 кило пшеницы вернули колхозу, а женщину заключили под стражу. Недолгое судебное разбирательство завершилось тем, что ее осудили по статье 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

Приговор нарсуда Северского района был суров, не пожелали его смягчить и вышестоящие инстанции. Женщина отправилась в исправительный лагерь отбывать восьмилетний срок с полной конфискацией имущества.

Другая история с хищением пшеницы произошла в хуторе Коваленко Афипского сельсовета. Письмоносец местного колхоза «Аврора» хотел поправить свое материальное положение за счет соседей. Он подобрался к току близлежащего колхоза имени Сталина и отгрузил себе 66 килограммов зерна.

Во время следствия парень упирал на то, что пойти на преступление его заставила крайняя нужда. Однако его доводы никого не убедили, и приговор ему вынесли строгий — шесть лет исправительно-трудовых лагерей плюс конфискация имущества.

Были и случаи, когда селяне пытались организовать незаконную торговлю плодами чужого труда. Так, 21-летняя жительница станицы Калужской за сезон вывезла с колхозного огорода три центнера лука и продала его на краснодарском рынке. Этот бизнес прервался внезапно, когда после очередной ходки к колхозному огороду девушку увидели с полными мешками. Бросив ношу, она бежала от преследователей. Но поскольку жила она неподалеку от колхоза имени Калинина, где и промышляла луком, найти и задержать ее не составило труда.

Следствие установило, что на одну из вылазок преступница взяла с собой 14-летнюю знакомую, тем самым подвигнув ту нарушить закон. С учетом всех обстоятельств дела калужанке присудили пять лет лишения свободы с конфискацией имущества.

Особо опасному — и срок под стать

Разбойная ночь в компании напарника обернулась для приезжего бездельника 20 годами лишения свободы.

Случай произошел в одном из хуторов Нижне-Ильского сельсовета. Как-то под вечер со стороны краевого центра туда пришли двое неизвестных. Стараясь оставаться незамеченными, они дождались наступления темноты и подобрались к строению сельповского ларя. Один из них, судя по всему, бывалый взломщик, извлек из кармана связку отмычек, подобрал нужную и отпер дверь. Брали все, что могло пригодиться в пищу, а также промтовары. Правда, последние, в частности, одеколон, взломщики также намеревались употребить внутрь.

На шум прибежал сторож, сделал предупредительные выстрелы, на которые лиходеи ответили беспорядочной стрельбой, а затем покинули место преступления и направились в сторону Ильской.

По дороге они встретили возвращавшегося с ночной охоты станичника и, подогреваемые чувством азарта и алкогольными парами, потребовали у него под угрозой жизни отдать ружье.

Организованная погоня вскоре настигла одного из преступников, к тому времени он был уже пьян до невменяемости и все звал: «Миша!». Сторож обворованного ларя опознал его.

Из показаний задержанного следовало, что он приехал в Краснодар из города Чкалова. В чайной познакомился с мужчиной по имени Михаил, который и позвал его на «дело». Новый знакомый якобы взял на себя главную роль в совершении кражи: у него были отмычки, он вошел в ларь первым и сам вытащил оттуда добро.

Но загадочный «номер второй» ушел от преследования и будто исчез бесследно. Не видели его и те, кто настиг пьяного злоумышленника.

Как бы то ни было, а совершив преступление, приезжий нарушил одни из самых строгих указов правительства страны — «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан». Поэтому и наказание ему присудили соответствующее — 20 лет в исправительно-трудовом лагере с полной конфискацией имущества.

Не со зла, а по неопытности

Растрата на предприятии, в сумме составившая около 11 тысяч рублей, привела сотрудника смоленского лесосадового совхоза на скамью подсудимых.

Станичник проработал в совхозе около года, а до этого был на фронте, заслужил даже награду — орден Отечественной войны. Сей последний факт, кстати, несколько смягчил тяжесть наказания за проступки, которые он совершал на протяжении своей недолгой работы в должности завскладом совхоза.

В разное время из запасов предприятия исчезали литры спиртного, масла, килограммы сахара, картофеля, повидла и других продуктов, а также товары непищевого назначения. Естественно, что за все растраты призвали к ответу заведующего складом. Началось следствие, и оно было долгим.

Вплоть до оглашения приговора подозреваемый твердил, что недостача на предприятии произошла не из-за его алчности, а по причине нерадивости, отсутствия у него опыта работы. Он уверял, что в отдельных случаях отгружал продукты и промтовары не себе, а работникам совхоза, и делал это без документов. Так, руководитель предприятия якобы взял без накладной энное количество алкоголя для проведения юбилея, водитель получил топливо, а рабочий — резиновые сапоги.

Однако материалами следствия было доказано, что завскладом осознавал всю противоправность своих действий, всплыли также случаи подделывания им подписей на документах. Суд признал сотрудника смоленского лесосадового совхоза виновным по второй статье Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и приговорил его к 12 годам исправительно-трудовых лагерей с полной конфискацией имущества и возмещением убытка, нанесенного предприятию.

Нужда заставила, тюрьма исправила

Даже крайне трудные жизненные обстоятельства не могут оправдать кражу казенного добра — эту аксиому пришлось усвоить жителю села Львовского, который на свою беду отважился похозяйничать в сельповском магазине.

Он служил ночным сторожем предприятия. Зарплата была скромной даже по сельским меркам, а дома ждали нетрудоспособная жена и двое малолетних детей. Мужчина заполучил ключи от дверей магазина, сделал дубликат и, когда представилась возможность побывать внутри без свидетелей, воспользовался ею.

В кассе магазина было 150 рублей. Сторож забрал деньги, а еще прихватил бутылку водки, детские туфельки и женский платок. Но спрятать следы преступления ему не удалось, дело было раскрыто, а сам он взят под стражу.

Сторож не отрицал, что обворовал магазин, но клялся, что взял только деньги и спиртное, а к пропаже туфель и платка не причастен. Но следствие не подтвердило его показаний. А суд не учел жизненных обстоятельств преступника и вынес ему приговор: шесть лет тюрьмы с полной конфискацией личного имущества. Возмещение убытка, нанесенного магазину, естественно, тоже легло на плечи неудачливого вора.

Остается только сожалеть об участи жены и детей, оставшихся по его вине без средств к существованию.

Голод — не тётка

Молодой человек, которого дух бродяжничества привел в наши края, был пойман в поезде на краже молока.

Парень приехал на Кубань из Куйбышевской области, устроился рабочим на винзавод в Темрюкском районе. Но свернул с честного пути, бросил работу, стал бродяжничать. Так он и оказался в поезде на Краснодар, где, проголодавшись, умыкнул четверть (около 2,5 литра) молока у одного из попутчиков. Тот вез молоко дочери вместе с другими сельхозпродуктами, поставил корзину под сиденье и ненадолго отлучился.

Вора взяли на станции «Афипская». На вопросы стражей порядка, откуда у него молоко, он отвечал, что бутылку отдал ему на хранение некий паренек, который сошел с поезда и больше не вернулся. Ложь быстро раскрылась, и парню задали уже другой вопрос: зачем он совершил кражу? Ответ был простым и очевидным: «Кушать хотелось».

Небольшой проступок бродяги подпадал под статью 1 Указа Президиума Верховного Совета от 4 июня 1947 года «Об усилении охраны личной собственности граждан». Он просил суд о снисхождении, обещал исправиться и начать честную трудовую жизнь. Но власти решили, что лучшим средством исправления преступника станут пять лет лишения свободы.

Подготовила Анастасия ЛОЖКИНА.