Твист при керосиновой лампе

Это был маленький хутор Красный Пахарь на севере Воронежской области. Я работала там учительницей и жила в комнате при школе.

Мне вообще-то там нравилось. Вокруг меня было столько романтического и экзотического! Забавляло название хутора. Оно было откуда-то из тридцатых годов. А рядом был ещё один хутор Островок, но уже принадлежащий не нашему Репьёвскому району, а соседнему Острогожскому.

Школа стояла на горке на берегу речушки, название которой приводило меня в восторг. Она звалась Девица. К декабрю речка застыла. А её берега засыпал пушистый снег. Не застыл только родник на речном берегу. Туда я и мои соседи ходили с вёдрами по воду.

Школа состояла из двух комнат. В одной комнате был учебный класс, в другой жила я. В классе было восемь парт. А учеников у меня было двенадцать: шесть учеников — во втором классе, шесть — в четвёртом. Уроки я проводила одновременно. Если у второклассников была арифметика, то в четвёртом — чтение. Пока второй класс самостоятельно решал задачи и примеры, четвероклассники читали «Серую Шейку».

Уроки в первом и третьем классе проводила моя напарница, она же заведующая школой. Акулине Петровне было 23 года, и она мне казалась ужасно старой.

День был занят. Но и вечером я не скучала. Много читала при свете керосиновой лампы. А когда ко мне заглядывала по вечерам школьная техничка тётя Катя (она приносила мне литровую банку молока), я читала ей вслух «Повести Белкина» Пушкина. А иногда забегали в гости мои хуторские ровесники. В общем, скучно не было.

Тётя Катя была на хуторе моей главной наставницей. Она меня поучала:

— Люда Ивановна! Учительница по улице должна степенно ходить, а не вприпрыжку бегать!

Новый 1968 год я планировала встречать одна. Но тридцатого декабря мне принесли телеграмму. Оказывается: ко мне едут подружки Нина и Таня, и в полдень 31 декабря я должна была их встретить.

Автобусы из Воронежа шли только до села Болдырёвка. От Красного Пахаря до Болдырёвки было восемь километров. Ну, а транспорт один — сани. Я пошла на поклон к конюху Митрофану Васильевичу. Он приказал пятнадцатилетнему сыну Василию запрячь кобылу Машку. И мы покатили. Мои девчонки, когда увидели конные сани, пришли в полный восторг!

А дома меня ждала ещё одна телеграмма. Мама решила посмотреть, как живёт её дочь. И заодно встретить с ней Новый год.

Автобус в Болдырёвку приходил через два часа. Как раз нужно столько надо времени, чтобы успеть к автобусу. Я предложила своим гостьям заняться приготовлением праздничного ужина. А сама с Васей и кобылой Машкой отправилась встречать маму. Возвращались мы домой уже ночью. По дороге Машка перевернула сани. Но пострадавших не было…

Зато, когда приехали домой и стали приближаться к школе, я её не узнала. Света в моём окне не было. А само здание школы напоминало улей, облепленный роем пчёл. Но это были не пчёлы, а люди…

Я побоялась приближаться к школе, а попросила Васю отправиться к тёте Кате. Испуганная, я рассказала ей, что у школы происходит. Она захватила из дому ухват и пошла впереди нашей процессии, размахивая своим орудием:

— Ах вы, нехристи! К дитю (это она обо мне) мать приехала! Так же людей можно до смерти напугать!

— Тётя Катя, — послышались юношеские голоса из толпы. — Мы только хотели на молодую учительницу посмотреть, а раз мать её приехала, то, может, и на будущую тёщу. Ни о чём дурном мы не думали…

Ребята раздвинулись, образовав коридор, чтобы мы могли пройти к школе. Мои девчонки открыли дверь, закрытую на крючок. Со слезами они начали рассказывать, что пережили:

— Какие дикие эти деревенские парни! Окна мы одеялами занавесили. А они в форточку! А мы водой их из кружки поливали! Наверное, там и воды не осталось, даже чтобы картошку сварить. Мы и свет зажигать боимся

— Люда Ивановна! Давай ведро, я к роднику сбегаю! — предложил Вася. Он же растопил печку. Я зажгла керосиновую лампу.

Тётя Катя вышла на улицу на переговоры. Когда вернулась, объяснила, в чём дело. Оказывается, эти парни из окрестных хуторов приехали домой на новогодние каникулы из Воронежа, где учились в техникумах, институтах, училищах. Про новенькую учительницу слухи до них доходили, а вот видеть её им не приходилось. Вот они и решили удовлетворить свое любопытство

Мальчишки на улице притихли, но не расходились, о чём-то совещались. А потом начали скандировать: «Покажите тёщу!».

 Мама приняла решение:

— Пока они меня не увидят, не разойдутся.

Отогнула угол покрывала на окне, взяла в руки керосиновую лампу: «Вот она, я!».

— Ничего … Симпатичная!…

— А вот и мои девочки!

— И девчонки ничего!

…Мальчишки разошлись. А через полчаса деликатно постучали в дверь. Вошла делегация из трёх человек:

— Девчонки! Пойдёмте с нами в клуб Новый год встречать.

Мы отказались:

— С нами мама. Она с дороги устала. А мы её дома не хотим одну оставлять.

Мы накрыли замечательный стол. Таня и Нина привезли мне в подарок транзистор «Альпинист». И мы вчетвером танцевали только что вошедший в моду твист. Мама от нас не отставала — зажигала по полной…

Людмила Лавренкова.