В поисках ключей к прошлому. Рассказывает археолог из Северской

О том, что значит быть археологом, мы узнали от представительницы этой профессии из станицы Северской.

Ирина Сергеевна Туркина родилась и выросла в Северской, окончила 45-ю школу и поступила в Кубанский государственный университет на исторический факультет. С тех пор – а было это около двадцати лет назад – всё и началось.

– Ирина, за что любите археологию вы и зачем она нужна обществу?

– Археология нужна обществу по тем же причинам, как и другая общественная наука, — это саморефлексия человечества. Она показывает уровень сознания общества, его отношения к своему прошлому. Это как проекция отношения тебя к памяти своей семьи, к тому, как ты лично осознаёшь себя в мире. Кто ты? Откуда пришел? Что сделал, чтобы гордиться собой? Или до тебя уже тоже много чего сделали, и твоя задача усмирить свою гордыню и сохранить память о прошлом. И эта память скажет тебе, что ты не одинок. Много людей до тебя боролись с суровыми условиями, совершали открытия, трудились, и создавали прекрасные произведения искусства. Я люблю археологию за то, что мне с ней интересно. Я чувствую себя на своём месте.

– Вспомните студенческие годы и первые выходы «на дело». Когда пришли к пониманию, что «это моё»?

– Ещё на лекциях краснодарского археолога Ивана Ивановича Марченко, который рассказывал об истории скифов на Кубани, а особенно на занятиях в археологическом кружке университета рождалась и росла моя большая заинтересованность археологией. На первом курсе у всех студентов истфака есть археологическая практика. Я проходила её в родной станице Северской. Руководитель практики сразу сказал, что в экспедиции не болеют, настроил нас на серьёзный лад.

– А как получить право на ведение археологических изысканий?

– Я получила соответствующую лицензию на проведение разведок, раскопок и наблюдений, её выдаёт в Москве министерство культуры по заключению РАН. Сейчас работаю в частной организации. И каждый раз по возвращении из экспедиции я пишу отчёт в Москву о проведённых мной работах.

– На чём вы специализируетесь?

– Я изучаю курганы Прикубанья, которые были насыпаны три тысячи лет назад. Это ямная культура, период её существования 3200-2500 годы до нашей эры. Названа так впервые открывшим её археологом Городцовым по тому, что погребения совершались в простых прямоугольных ямах. Характерная черта ямной культуры – захоронение умерших в ямах под курганами в положении лёжа на спине с согнутыми коленями. Такая культура была у кочевых племён.

–  В каких разведках и раскопках участвовали? 

– Принимала участие в экспедициях Института археологии РАН на территории Абинского района, в окрестностях станиц Шапсугская и Эриванская. Там мы исследовали дольмены, это погребальные сооружения так называемой дольменной культуры эпохи бронзы. Руководителем этой экспедиции был замечательный российский ученый Александр Николаевич Гей, много лет работающий с курганными материалами Кубани. Я принимала участие в раскопках курганов в Ростовской области, на границе с Калмыкией, которыми много лет руководит доктор исторических наук Наталья Ивановна Шишлина, один из ведущих сотрудников Государственного исторического музея.

– Что чувствуете, когда держите в руках найденный артефакт? 

– Я помню, как первый раз взяла в руки наконечник копья из кремня, сделанный человеком много тысяч лет назад. Он был покрыт патиной, тусклый. Но я чувствовала что-то похожее на волшебство. Как будто ещё немного, и ты перенесёшься во времени и увидишь, как жили первые люди. Волнение, восторг, большая ответственность — вот какие чувства испытываешь, когда в руки попадает археологический предмет. Потому что ты должен узнать о нём всё, что возможно, тщательно зарисовать, сфотографировать, описать материал и технику изготовления, найти аналогии, точно понять, какого он времени.

– Хочется представить вашу работу в деталях. Как откапывают, очищают, описывают находки? Какие инструменты используются? Из чего складывается рабочий день археолога на объекте и чем завершаются работы?

– Работы на объекте начинаются и заканчиваются за столом. Сначала необходимо тщательно изучить труд коллег-предшественников, для этого в архиве и библиотеке исследуется опыт тех, кто уже работал в месте, где предстоят раскопки; к какому времени относятся памятники, обнаруженные там. В самом общем виде памятники археологии делятся на поселенческие и погребальные. От этого зависит методика раскопок. Стратиграфия (порядок чередования напластований культурного слоя по отношению друг к другу, а также к подстилающим и перекрывающим его почвенным отложениям. – Авт.) поселения средневекового Новгорода, например, довольно мощная, может достигать нескольких метров. Она исследуется годами. Тонкие зачистки производятся послойно, грунт вывозится из раскопа на тачке. Раскопки степных курганов, диаметр которых достигает нескольких десятков метров, ведутся с помощью землеройной техники, бульдозера или экскаватора, за которым постоянно наблюдает специалист. Раскопки также ведутся послойно, толщина снимаемой насыпи 5-10 сантиметров. Если обнаруживается изменение цвета или структуры грунта, работа техники останавливается, и начинается зачистка вручную. Производится фотофиксация и чертёж. Курган копается на снос, особенно хорошо видны объекты в слое материка (это почвенный слой, обычно глина, в котором нет культурных напластований) – пятна могильных ям, они выделяются более тёмным цветом. В процессе раскопок археолог не просто вынимает какие-то предметы из земли. Тщательно фиксируются любые объекты: угольки, пятна золы, грунт другого цвета или структуры, тлен… Всё это фотографируется, описывается на месте и наносится на чертежи. Раскопать памятник можно только один раз, и если ты что-то упустишь, картина его создания и функционирования будет неполной.

Кроме работы непосредственно на раскопе, осуществляется камеральная обработка находок: очищение и реставрация найденного, каждый предмет подписывается, нумеруется и заносится в опись. Далее его также фотографируют и рисуют. Заканчивается работа на раскопе тогда, когда будут исследованы все слои и объекты до материка, далее идёт рекультивация и составление научного отчёта.

– А как организуется быт при работе на объекте?

– Представьте на минуту, что весь ваш дом, всё, что вас окружает каждый день – а это немалое количество вещей – необходимо взять с собой на работу. Примерно так собирается экспедиция. Начиная от кастрюль, сковородок и заканчивая принтером и компьютером. В первый день на объекте организовывается быт. Всем известно, что раньше археологи жили в палатках, и готовили пищу на костре. Сейчас такое случается редко. Если ты работаешь вблизи населённых пунктов, то жизнь твоя несравненно комфортнее. Полевой сезон начинается в марте и заканчивается поздней осенью. Зимние раскопки ведутся в специальных утеплённых помещениях, как того требуют методика и законодательство. После возвращения с раскопа работа продолжается в «камералке»: необходимо помыть керамику, зашифровать её, составить опись находок, подписать фотографии.

– В круг ваших друзей входят профессионалы в археологии?

– В круг друзей входят люди, с которыми я начинала путь в этой профессии. И это не только археологи, это художники, реставраторы, преподаватели.

– Существует ли в вашей среде профессиональный жаргон? 

– В основном в работе используются те же научные термины, что и при написании отчётов и публикаций. Инструменты, которыми производится расчистка, так и называем — расчистка. Это садовый и строительный инвентарь – совочки, кисточки, щётки, вёдра…

– Есть негативные, тяжёлые или не слишком приятные стороны у вашей профессии?

– Тяжело бывает подолгу не быть дома. А потом тяжело становится дома — ведь друзья и все замечательные люди, с которыми ты познакомился на раскопках, далеко от тебя. Погодные условия сильно влияют. А в остальном, как и в любом деле, где ты сотрудничаешь с людьми, те же нюансы присутствуют. Главное — помнить, ради чего ты делаешь свою работу, и конечный результат — за него отвечаешь лично ты.

— А когда вне работы бываете в старых городах или в живописных местах, удаётся отвлечься от профессии?

– Профессиональная деформация всё равно присутствует. Иду по улице – взгляд притягивают изразцы на фасаде дома, начинаю думать, из какого кирпича здание. А в поле – не траву и растения вижу, а курганы.

– Как семья относится к вашей работе?

– Семья относится с пониманием к моему выбору профессии. И муж, и отец в своё время также принимали участие в раскопках.

– Есть ли что-то вроде месседжа археологов к людям?

– Пожалуй, отвечу словами автора книги «Археология» Брайан Фаган. Археология – это не поиск сокровищ. Это кропотливое и долгое восстановление прошлого по крупицам с применением всех подходящих технологий. В археологии очень важен контекст. Не просто вещь сама по себе, а буквально вся информация о месте, где она найдена, о технологиях, которые позволили её создать. Археология являлась чисто академической дисциплиной, которую мало беспокоили вопросы разрушения памятников, сохранения культурного наследия и натиск глобального туризма. Археологи думали о себе как об объективных исследователях, изучающих прошлое ради всего человечества. Сегодня многие приверженцы этой профессии всё более обеспокоены вопросами управления и сохранением быстро исчезающего археологического материала. И в повседневные обязанности археологов вошло противоборство расхищению памятников, их разрушению и потенциальному уничтожению.

Беседовала Ирина Орлова