Валентина Киселёва: «Нам остаётся только то, что отдадим»

Можно сказать, что всю свою жизнь Валентина Киселёва — и когда работала директором ильского Дома культуры, и когда занималась созданием музея «Марусина хата» в поселке Ильском, и когда была редактором газеты «Северские новости», и когда преподавала в ильской школе-интернате — собирала кубанский фольклор, воспоминания земляков, обряды, песни, всё, что связано с Кубанью. И все эти годы она писала наброски, которые впоследствии вошли в её книги.

Валентина Киселёва автор книг «Настин рушник», «Посёлок на реке Иль» (в соавторстве),  «Гоп, мои грычаныкы!». Приятно отметить, что готовятся к выходу еще несколько ее книг, которые планирует издать газетное издательство «Периодика Кубани».

— Почему вы пишите о том, что, как говорится, ушло?

— Мои родители давно умерли. Но разве они ушли из моей жизни? Я помню все, чему они учили, что говорили, что и как делали. Нет, все и всё живо, пока помнится. Вот когда забудем, тогда и умрем. А пока жизнь родителей вплетается в мою, как переплетаются нитки ткущегося полотна, помню их живыми. А те, кого не застала, смотрят со старых фотографий. Мы с ними одной крови, а значит, и память — на генном уровне.

Каждая семья хранит свои воспоминания. Это очень интересно, а еще и полезно, и поучительно. Вот я и собираю все это.

У моей мамы было три класса образования, а еще школа голода, войны и труда. Образования не было, а вот мудрость её держит меня на плаву до сих пор, не даёт утонуть в суете, тщетных устремлениях и соблазнах, которых на каждом шагу хоть отбавляй. Она никогда не поучала, просто говорила нам, голодным послевоенным своим детям: «Конечно, хочется кушать, а ты подумай о том, что придет отец домой уставший, голодный. Нам бы его накормить, а мы уже съели всю картошку с солеными помидорами. А ведь он нам деньги на жизнь зарабатывает».

И картошка «в мундирах» (чтобы отходов было меньше) уже по-другому в чугунке выглядела. Есть меньше не хотелось, но становилось стыдно, и мы ждали отца, чтобы всем вместе сесть за стол. Этого не забыть, как не забыть ее простые определения, объяснения непонятного: почему одного человека называют порядочным, а другого непорядочным. Мой отец мне говорил так: есть порядок в голове, душе и сердце — будет порядок в жизни, делах, поступках. Человек таков, каким видит мир. Что хочет в нем увидеть, то и увидит. Например, два человека смотрят на полевую ромашку. Для одного — это просто сорняк, а для другого — красота и полезное растение. Что видит — таково и нутро.

Казалось бы, простые и наивные истины, но в них такая сила, что живы они до сих пор в моей памяти.

Мамина речь всегда щедро пересыпалась пословицами и поговорками. А песни? Они вошли в мои книги. Когда мы маленькими укладывались спать, она рассказывала разные истории. Горькие, страшные, печальные, они всегда заканчивались тем, что добро и любовь побеждали всё плохое.

Около двадцати лет я работала в колхозе «Победа». И вот удивительно, там я часто от стариков слышала почти мамины слова. Старые колхозники, прожившие свои жизни в трудах от зари до зари, пели, когда ехали на работу в открытых грузовиках с лавками в кузовах. Вот и получается, что всё живо, если есть память и есть, кому отдать её.

А человек просто должен трудиться, делать то, что по силам, что умеет. Стыдно жить, как трава: весна (есть деньги) — зеленею; осень, зима (нет денег) — завяну. Работать надо не только за деньги, но еще для того, чтобы память — эта нежная, тонкая ниточка — не порвалась.

Нельзя забывать, кто ты, какой крови. Человек — это то, что он после себя оставит. И это не деньги, не машины, не хоромы — это память.

Потому, наверное, и говорили нам в детстве: «Родина велика, а вот родная улица, родной дом — это наши корни, наши паруса и якорь». Почему пишу о том, что ушло? Наверное, потому что пришло время отдавать, ведь нам остается только то, что отдадим.

— Главная тема ваших книг — народная культура, а почему?

— Народная культура — это жизнь наших предков. Это живущие веками обычаи, традиции, обряды.

Наши предки хранили свой язык, ремесла, танцы, песни, кухню.

В кубанских школах, в частности в нашем районе, до 1947 года преподавали украинский язык. Это была та самая «мова», которая, смешавшись с языками народов, населивших просторы Кубани, стала говором. От него правнуки открестились, отказались как от «некультурного». Сегодня вышивки в домах китайские, одежда турецкая, кухня почти японская, итальянская или французская…

Были испокон века и народная медицина, и народная педагогика. Сколько лет колыбельным песням, потешкам, частушкам, докучным сказкам, считалкам, дразнилкам? Сколько пословиц и поговорок, песен?

Почему «попэрэди» запорожского войска идет Дорошенко, а «позади» Сагайдачный? Кто они? Что такое шлычка?

Когда-то на свадебном столе среди прочих блюд была обязательно требуха, рубец (коровий, воловий желудок). Необыкновенно вкусно! Сейчас, если предложить такое не то что на свадьбу, просто к обеду, в лучшем случае нынешние кубанцы сочтут неприличным. Зато с каким аппетитом на телеэкранах поглощается жареная саранча! Многие телеканалы транслируют бесконечные беседы с экстрасенсами, магами и колдунами. А ведь это вариации на тему определенной части народной культуры. Сегодня в речи молодых людей постоянно присутствуют слоганы из рекламных роликов. Зато не услышите ни одной пословицы или поговорки. Ну что ж, «яки кориння, таки и насиння».

Сегодня часто чужое кажется слаще родного. Наверное, поэтому на свадьбах вместо шишек печеных особым способом, стали вручать гостям мешочки с конфетами. А ведь конфеты, завернутые или завязанные в носовые платочки (позднее их заменили полиэтиленовые пакетики), подавались тем, кто пришел на поминки умершего. Вот такие метаморфозы…

Народная культура всегда была каркасом, тем становым хребтом, который всю жизнь народа, нравственность, мораль держал высоко, как казалось, непоколебимо. Понятия о чести, совести, порядочности, элементарной вежливости — тоже народная культура. Всё это отражалось в песнях, пословицах, поговорках, присказках.

Ну и пример напоследок: идут по лесу батько та сын. Батько идет да идет прямо по дорожке, а сыну все интересно. Он то вправо побежит, то влево. И вдруг кричит из кустов:

— Тату, тату, я найшов лопату!

— Выкынь йи!

— Та вона ж золота!

— Выкынь, кажу, бой ею робыть надо!

Рецепт из книги «Гоп,  мои грычаныкы!»

Гречаники

Молоко разогреть до 35 градусов, распустить дрожжи, соль и сахар. Гречневую муку соединить со взбитым яйцом и круто замесить. Поставить в теплое место и дать хорошо подойти, ещё раз вымесить и ещё раз дать подойти. Из полученного теста вылепить длинные тонкие колбаски и положить на смазанный маслом железный лист, дать подойти и ножом, смазанным подсолнечным маслом, надрезать на кусочки по 2-3 см, теперь ставить в духовку и выпекать. Вынутые из духовки горячие гречаники смазать ароматным подсолнечным маслом и поломать по надрезам. При подаче полить домашней сметаной.

0,5 стакана молока, 2 стакана гречневой муки, 25 г дрожжей, 2 столовые ложки подсолнечного масла, 1 яйцо, сливочное масло для смазки листа, 1 стакан сметаны.

Записала О. Зорина.

 

Отрывок из новой книги Валентины Киселёвой «Калина, барвинок и ландыш»

 …Баба Марийка сняла с полки банку с медом, извлекла из печи горшок с томившимся в нем буркуном  (донником) и стала что-то толочь в ступке, смешивая и пробуя на язык.

— Вот, гляди сюда. Это буркун. Он бывает белый и желтый. А пахнет как! Его сухие веточки кладут в скрыню (сундук) с бельем и одеждой. Тогда вещи пахнут, будто духами надушенные.

Белый донник можно и на сено заготавливать, и на лекарство использовать. Но осторожно. Он не только горчит, им отравиться можно. Но я его даже в суп кладу понемножку.

Донник рыбаки всегда берут на рыбалку. Очень он рыбу привлекает. А раньше черноморские казаки, по примеру запорожцев, добавляли его в табак. Так и отличали ночью по дыму из люлек (трубок) — где свои у костров сидят, а где чужие.

Желтый донник еще женским называют. Он женщинам полезен при разных болезнях. У желтого собирают только цветы и верхушки с листьями —  с июля по сентябрь. Но брать их надо только утром и только в солнечную погоду. А сушить следует в тени.

Когда жарко, солнце печет, запах усиливается. В это время мухи улетают подальше от пучков донника, развешенных под крышей. А вот хранить его можно только два лета.

Баба Марийка рассказывает о траве, руки смешивают травы, а пестик в ступке неумолчно стучит по дну.

Марийка — маленькая внучка, стоя рядом, внимательно наблюдает за ее руками.

— Бабуля, а зачем нужно брать ядовитую траву, если есть много полезных и неядовитых?

— Э-э-э, неядовитая трава, если ею пользоваться, как в голову взбредет, много бед может натворить. А ядовитая, если с умом употребить, помогает людям столько лет, сколько каждому Боженькой отпущено.

— А про какую траву ты мне еще расскажешь?

— Василек видела? Вот и расскажу тебе то, чего ты про него и знать не знаешь.

Давно это было. Ушли запорожцы на войну, да, видно, день тот был неудачным. Поубивали казаков столько, что степь была покрыта телами. Не  успевали казаки копать могилы и хоронить товарищей. Задумались атаманы: так все войско можно погубить, если не придумать какую-нибудь хитрость. Обратились они за советом к старикам. Опустили головы бывалые воины, не знают, что сказать.

Поздно ночью к костру атамана пришел седоусый казак и говорит: «Утром пошли в степь людей, чтобы собрали васильков как можно больше». И что-то прошептал на ухо атаману. Утром отправились казаки собирать васильки. А враги смеются, потешаются! Даже стрелять в них не стали.

Так прошел день. Вечером, когда казаки сварили кулеш и повечеряли, стал тот старик ходить от костра к костру, приказывая класть на затухающие угли охапки васильков. Ветром понесло дым в сторону врагов. И вскоре  на фоне вечернего неба стали видны их бегущие пешие и конные фигуры.

Удивились казаки, а старый запорожец  засмеялся — хитрость удалась.

Утром догнали казаки уставших от ночного бега недругов и разбили их наголову.

— А от чего они стали убегать?

— От дыма васильков. Василек-то ядовитый, а дым — дед мой рассказывал — вызывает у людей животный страх.

— Так василек только для страха растет?

— Не-ет, василек помогает и при болезнях.