Вероника Журавлёва-Пономаренко: «Бог не даст испытаний больше, чем можешь вынести»

Краснодарская филармония — история, сердце кубанской столицы. В этом году она отмечает свое 75-летие. Величие и творческий размах, уникальное сочетание модерна и традиций — филармония вмещает в себя все культурное многообразие Кубани, России, мира.

Каждый ее коллектив — огонь, душа, мощь. Непохожий ни на кого, выдающийся, талантливый. Потому что артисты филармонии знают — в них верят всей душой. И особенно — художественный руководитель Вероника Ивановна Журавлева-Пономаренко. Сильная женщина, которая поет. Которая не знает других слов, кроме как: «Я научу, помогу, добьюсь, создам, смогу!»

«Учу проживать каждую песню»

— Каждый коллектив филармонии — это находка, жемчужина. Как вам удается рассмотреть ее, раскрыть талант артиста?

— Это трудно объяснить. Я как врач, который определяет заболевание пациента по цвету кожи или сердцебиению. Я вижу талантливого артиста по его манере разговаривать, держаться, по его жестам и поведению. Как только он входит ко мне, сразу могу определить «диагноз» — будет толк или это очередная вертихвостка, заезжий рекрут, которым все равно где и что петь.

А чтобы был толк — нужен ум. Это обязательная составляющая. Если его нет, то, даже имея семь пядей во лбу, ничего не добьешься. Просто не будешь знать, что с этим талантом делать. Это как выигрыш, который легко дается и который так же легко можно профукать. Если в человеке есть ум, трудолюбие, то он, как росток, через асфальт пробьется.

В Гнесинке, на вокальном отделении, наши педагоги учили нас не просто петь, они учили нас думать. Осмысливать каждую фразу в песне. И если поешь «Ах ты, степь широкая, степь раздольная…», то должен видеть эту степь, эти колосья, эту красоту и величие русских полей. Ты должен передавать боль и радость, красоту и любовь. (Вероника Ивановна запевает — и в ее глазах появляется та безграничная степь). Это колоссальная наука — проживать песню, чувствовать все сердцем. И это главное, что отличает нас от других коллективов, других филармоний. Важно понимать, как петь. Объяснять, какую интонацию закладывал композитор. Что где-то нужна доверительность, где-то напор каждой фразы, каждого слова.

У нас хорошая молодежь. Вот, послушайте, это моя студентка Юля Назарова поет. А это — Наташа Судакова. Это Галя Колесникова — шустрая такая. Я очень люблю своих студентов. И они это знают.

— В вашем репертуаре всегда много патриотичных песен. Просто за душу берет композиция «Я не могу молчать…» в вашем исполнении. Что это — ответ на запрос слушателя, желание коллектива не остаться в стороне от происходящего на Украине?

— Весь наш коллектив остро переживает события на Украине. Гибнут люди, мирное население. «Шоколадный президент», видимо, не понимает, что даже если он перепишет историю, перед Богом ему все равно придется отвечать.

«Я не могу молчать» — потрясающая песня о событиях в Афганистане, но сегодня она не менее актуальна. В ней трагедия и людская боль, это молитва о беженцах и израненной снарядами земле. Мне хотелось, чтобы слушатели прочувствовали ее сердцем. Но чтобы это произошло, прожить ее должен был хор. Мы разбирали текст, говорили об истории, о патриотизме. Я думаю, у нас все получилось.

«Никто не давал права унижать»

— А когда подопечные не понимают вас, приходится срываться на крик или вы предпочитаете другой стиль управления?

— Я 42 года в филармонии и никогда не позволяла себе кричать на людей. Никто не давал такого права — обижать, унижать, оскорблять, топтать чужое достоинство. Нужно уметь находить слова для диалога.

У нас сложилась крепкая команда. Когда я могу попросить солиста вернуться из отпуска — если это необходимо, и он все бросит и приедет даже из другого города, чтобы не сорвать выступление, не подвести.

Мы — как одна большая семья, где все на виду, где все про всех знают. Мне приходится мирить семейные пары, воспитывать молодоженов. Бывает, конечно, порой непонимание, нежелание работать. Все люди разные и всех по-разному воспитывали.

В филармонии — порядка 600 человек. 6 крупных и 17 небольших коллективов — дуэты, квартеты, квинтеты: «Гильце», «Скрыня», «Адажио», «Чаровница». У нас поют и танцуют 24 региона! Но признаюсь, несмотря на все трудности, 75 процентов работы складывается все-таки из позитива и радости.

— 600 человек! Целый населенный пункт, как удается решать жилищные проблемы артистов?

— Мы собираем талантливых исполнителей по всей стране. Но создать такой голосистый, такой мощный коллектив без поддержки властей края, конечно, было бы невозможно. Сегодня на уровне края делается все, чтобы сохранить духовное, творческое наследие Кубани.

Поэтому по инициативе губернатора Александра Николаевича Ткачева была принята специальная программа, благодаря которой артистам из других регионов оказывается поддержка при найме жилья, если это необходимо. А самое важное — ребятам помогают в получении высшего образования, чтобы в будущем они не уходили из профессии в торговлю, куда-то на рынки, а учили детей петь, учили тому, что знают лучше всего — вокалу.

Это замечательная практика. И мне искренне хочется поблагодарить руководство края за огромное внимание к культуре, за неравнодушие и понимание к нашим проблемам. Я искренне благодарна вице-губернатору Галине Дмитриевне Золиной — это человек, который все делает душой, сердцем, живет Кубанью. Который стремится сохранить, сберечь не только песенное искусство края, нашу филармонию, но и все силы отдает, чтобы современными, востребованными были кубанские театры, чтобы жители края могли наслаждаться прекрасным балетом, спектаклями, опереттами. Вы посмотрите, какими сегодня стали Музыкальный театр, Театр драмы, кукольный театр! Какой огромный интерес к их творчеству сегодня у людей!

Наше министерство культуры — великолепное, современное. А еще 15 лет назад можно было часами в приемной просиживать — про тебя могли просто забыть. Сейчас же все решается моментально. Здесь всегда посоветуют, помогут, поддержат. У нас выстроена слаженная работа. Не устаю повторять: «Боже, спасибо, что ты услышал меня, что есть такое понимание».

«Новый «Адажио» — лучше!»

— Вероника Ивановна, вы верующий человек?

— Да, и всегда была верующей. Я выросла в казачьей семье в станице Медведовской. С детских лет ходила в храм. И даже крестик носила, хотя все это было тогда под запретом. На уроке физкультуры прятала его в мешочек, который мне мама специально для этого сшила.

Тогда я, конечно, была как все дети — проказничала и шалила. Помню, мама придет с работы и журит нас с братьями за плохое поведение, говорит — мне икона про вас все рассказала. А мы не понимали, что, заигравшись, икону с привычного места передвигали, а мама это замечала. Так мы на икону обижались, ябедой ее называли…

Я думаю, что человек должен быть верующим, и особенно интеллигентный, чего-то добившийся в жизни. Даже если он нечасто ходит в храм, должен жить по Божьим заповедям. Нельзя злословить, очернять кого-то. Быть самовлюбленным эгоистом. Не прощать тоже нельзя. Я всегда первая иду навстречу и признаю, что была не права. Потому что любая драка не бывает односторонней. Я совершенно не понимаю людей, которые делают другим больно и от этого им только радостнее.

— Как вы восприняли уход трех артистов из квартета «Адажио»?

— Ну, конечно, это стало неожиданностью для меня. Ведь мы так много вкладывали в ребят. Концерты «Адажио» были запланированы по всему краю. И тут такая новость… Полтора часа мы проговорили у меня в кабинете. Но заявление я им подписала, ведь это был их выбор. А потом стала молиться — ведь мы не могли отменить концерты, все билеты были раскуплены. В «Адажио» остался только Коля Колчевский. Я пригласила к себе Пашу Кравчука и Армена Григоряна — все ведущие мастера сцены, и предложила петь в «Адажио». Каждый из них — изюминка. Но практики нет, а всего за месяц нужно было отрепетировать 30 (!) произведений — в день по одному. Им предстоял титанический труд, но они согласились. Осталось найти четвертого…

А через время приходят они ко мне все вместе, хотите, говорят, сюрприз, Вероника Ивановна. Я с улыбкой отвечаю — меня уже ничем не удивишь, не испугаешь. И слышу: «Леха, заходи!». И тут заходит Алексей Гребенюков — высокий такой, красивый. А что за голос! Ноту ми берет вверху! Слушаю я их, и не могу нарадоваться — конфетка, а не коллектив.

Но ведь зрители билеты на тот «Адажио» покупали. В прессе мы сразу все рассказали, замену объяснили. Концерт в Тихорецке не сорвали. Даже больше — зрители им рукоплескали, а билеты на следующее выступление в этот же вечер раскупили.

Помню, как стояла за кулисой и очень переживала за ребят, за выступление. Мы постарались сделать его великолепным. Я себе никогда не позволяла такого антуража — великолепные костюмы, светодиодные экраны. Но ребята этого заслужили. И сегодня мне многие говорят: «Как тебе удалось такое — новый «Адажио» даже лучше!»

— Когда вы создавали Краснодарский народный хор, не было страха, что он будет невостребован, тем более, что у нас есть один хор, с которым ассоциируется Кубань — Кубанский казачий?

— Да, Кубанский казачий хор — это мощнейший коллектив, гордость, визитная карточка нашего края. Нам очень повезло, что у нас есть Виктор Гаврилович Захарченко — человек с горячим сердцем, любящий свой край, искусство, народные песни, которые он бережно собирал по всей Кубани. И этой искрой любви, этой энергетикой он сумел зажечь весь свой хор, повести за собой. В таких же традициях Виктор Гаврилович воспитывает уже молодых артистов.

Тем не менее, мы решили создать свой хор — не в противовес Кубанскому казачьему, а чтобы у огромной Кубани был еще один коллектив. Потому что у нас все-таки несколько другой формат, хотя мы также позиционируемся как народный хор. Сегодня в нем, кстати, выступают и ребята, победившие в телепроекте канала «Россия1» — «Битва хоров». Все очень талантливые, яркие, артистичные.

Партитуры нам пишет московский аранжировщик — Юрий Колесник и наш Геннадий Томилин. Нас хорошо встречают зрители. Тысячи произведений Григория Федоровича Пономаренко, которые с успехом исполняются в 22 странах мира, у нас в крае берегут особенно. И сегодня, я уверена, этот огромный культурный пласт должен звучать как можно ярче и шире.

Очень трепетное отношение к наследию Григория Пономаренко у нашего губернатора. Он всегда говорит, что Григорий Федорович — достояние Кубани, наше богатство, которое мы должны сберечь и передать нашим потомкам. Поэтому его песни всегда звучат на наших концертах. Поэтому по инициативе главы региона в его честь названа школа искусств и создан музей Пономаренко, где детям рассказывают о жизни этого уникального человека.  Я очень благодарна Александру Николаевичу Ткачеву и за то, что памятник Григорию Федоровичу стоит рядом с филармонией — поначалу ведь его установили недалеко от кинотеатра «Аврора». А здесь ему хорошо. Вы не представляете, как памятник любят краснодарцы — каждые выходные здесь фотографируются молодожены.

Помню, когда Григорий Федорович женился на мне, многие это осудили. Ведь он был намного старше меня. Но я его искренне любила. А он многому меня научил. И в творчестве, и в житейских делах. Даже машину учил водить по вечерам. Мы прожили вместе 24 года. И сейчас, когда его нет с рядом, он все равно мысленно со мной. Все время вспоминаю о нем, все время думаю, а как бы сделал Григорий Федорович. Я ведь ни единого дня не живу без Пономаренко, без его музыки. Без самого имени.

«В искусстве нет высоты!»

— Вероника Ивановна, на вас лежат хлопоты по хозяйству, подбор репертуара? Вы новатор, любите все новое. Сейчас занимаетесь созданием концертного отдела. Какая из двух нош для вас тяжелее — творческая или управленческая?

— Если разобраться, то они обе — не из легких. Но по гороскопу я Лошадь и Лев. Поэтому как впрягусь, так пока до конца дело не доведу, не отступлю. Даже если что-то не получается, отпущу на время ситуацию, и снова к этой идее возвращаюсь.

Помню, как мне хотелось поставить балет «Тайны Клеопатры». Это легендарная женщина. И мы сделали такую постановку. Потом были удивительные — «Кармен», «Розовый лотос любви», «Волшебный сон принца», «Волшебная лампа Аладдина». Все они принадлежат нашему Мелкону Хачикяну — худруку «Государственного балета Кубани». Он тоже — наше открытие, жемчужина. Талантливейший человек, чувственный, великолепный танцор.

Шесть лет назад приглашаю его к себе и говорю — ставь постановку. Он удивился, мол, как, я же раньше этим не занимался, а вдруг не получится? Ну если подведешь, ответила я ему тогда, значит, чутье свое начала терять.

И вот он ставит одну постановку, вторую. Это такой слом, такие декорации, такая чувственность. А «Любовь в Париже» — это же надо видеть! Такая чистая, красивая любовь, что слезы ручьем текут. Или «Черный человек» («Да, мне нравилась девушка в белом…») — история о последних годах жизни Есенина — там такая драма, душа просто плачет.

К Новому году поставим балет «Танго». Танго пяти стран мира — Мексики, Италии, Испании, Франции, Аргентины — сольются в один страстный танец. Здесь будет все — драма, ссора, печаль, добро, любовь. Единая музыкальная история с гармонично подобранными костюмами и декорациями, пронизанная духом и традициями этих стран. Соединить все, собрать в одно целое было одновременно сложно и очень интересно. Мелкон понял мою задумку и все сделал прекрасно. Хотя я всегда повторяю — в искусстве нет высоты!

Когда только создавался наш балет — думала, для кого все это делаю. Ведь есть балет Юрия Григоровича, который знают, любят не только у нас в крае и в стране, но и во всем мире. Но, как показало время, зрителю интересен и необалет. По 15-20 выступлений в год проходит в каждом муниципалитете! Выросло поколение, которое тянется к культуре, тянется к прекрасному. И сегодня полные залы собирает и наш балет, и Юрия Григоровича.

Сейчас мы делаем программу к 75-летию филармонии. Называется она «Свадьба». Первый праздничный концерт пройдет в Баскет-холле 2 августа, а второй — 2 октября, в Кремле. Артисты очень ответственно готовятся. На репетициях, признаюсь, у меня просто ком к горлу подступает — до чего же хорошо поют…

Это будет трехчасовое выступление, где также прозвучат любимые всеми песни «Выходил на поля молодой агроном», «Пойду молода погуляю» и много других композиций Григория Федоровича Пономаренко.

Помогает нам ставить программу Марина Худина — режиссер Государственного Кремлевского дворца, с которым мы хорошо сотрудничаем, нас там хорошо знают и ценят. Последний год мы были просто неразлучны. Почти 500 наших артистов были задействованы на открытии Олимпиады и Паралимпиады в Сочи. Также с нами работает московский режиссер Сергей Куница. А Марина Худина приедет к нам на просмотры для Кремлевского концерта.

«Любовь — не мешок картошки»

— Вы сами как готовитесь к выступлению — переживаете, волнуетесь?

— Конечно, очень нервничаю и волнуюсь перед выходом на сцену. С утра готовлюсь. Но потом все это проходит. А бывает, я даже зала не вижу. Просто проживаю образ, а музыка где-то внутри звучит. Очень боюсь, когда в зале плачут. Потому что у самой тут же ком к горлу подступает. Помню, был случай — оркестр играет, и дирижер мне тихо так говорит: мы уже все такты проиграли, причем, три раза. Хватит плакать, надо петь.

Я маме своей всегда говорила: это я такая чувствительная, потому что ты меня поздно родила. А она мне — что плохого в этом, лучше так, чем быть как полено или камень. Человек должен быть чувственным и пропускать через себя и боль, и радость.

 — Вы прекрасно выглядите. Это генетическая предрасположенность, в чем секрет?

— Я в своих родителей пошла. Помню, папа, Иван Андреевич, на пенсию собрался, а ему все — шутишь, в отпуск? Так молодо выглядел. Папа у меня — донской казак. Красивый был очень. И мама тоже всегда была моложавой.

У нас была очень дружная семья, где уважали старших, где было принято работать с самого детства. В 12 лет я уже борщи варила и весь дом убирала. После 8 класса работала в бригаде — собирали кабачки, яблоки, груши. В шесть утра уже в поле выезжали. Нам за это неплохо платили. Еще шесть рублей в неделю я получала за уборку дома соседки. Я очень люблю убирать. У второй соседки — грядки полола. Она про меня шутила — ты, говорит, как танковая дивизия — все успеваешь. А еще я пела в местном доме культуры — за 30 рублей в месяц. И так набиралось у меня денег за месяц почти как зарплата у папы.

Понимаете, мне никогда ничего не доставалось легко. Я всегда много работала. И при этом в школе хорошо училась. Как какая комиссия нагрянет — учителя мне: Верочка, будешь отвечать на уроке. Никогда не думала, что сама стану педагогом, и вот уже почти 20 лет преподаю вокал.

В последние годы мне все больше нравится мое имя — Вера. Внук меня по имени всегда так и называет — Велочка, Велька, еще «лыбка моя». Чудо, а не дитя. Ему два года и два месяца. Он очень любит слушать мои песни, все время включает их в записи.

У меня же нет своих детей, но к сыну супруга я отношусь как к своему родному. Считаю, что это моя семья — мы вместе почти 20 лет. Иногда мне знакомые говорят — чужие же дети, внуки, бросят. А я в ответ — в жизни и свои бросают, не в этом дело. Главное — искренность и любовь. Потому что любовь — не мешок картошки. Ее не купишь на рынке или в магазине. Это чувство, которое приходит, и которое нужно беречь.

«Я не люблю иметь врагов»

— Многие замечают, что в последнее время, несмотря на нагрузку, вы стали очень спокойны?

— Да, работы у нас много. Я очень исполнительная и ответственная. Мы работаем до глубокой ночи. Надо — в четыре утра встанем. У нас идет постоянная реконструкция филармонии, что-то все время нужно делать, что-то заказывать, репетировать, куда-то бежать. Кажется, ты чего-то только достиг и вот перед тобой звездное небо, но снова тебя кто-то за чуб хватает и — в работу, работу. Нет совершенства в искусстве, нет высоты, которую бы ты преодолел. Жизнь — не праздник, а постоянный, изнурительный труд. Кто этого не понимает — быстро сгорает. И это касается всего — творчества, семьи, личных отношений.

После болезни у меня стало более глубокое отношение ко всему происходящему. Был такой сложный период, когда моя жизнь буквально висела на волоске — мерцательная аритмия. Меня выходили во второй краевой больнице. Помогло чудо, я уверена. Когда собиралась туда, не знаю как, успела захватить святую воду и иконку — даже не посмотрела какую. А потом выяснилась, что это была икона Ангела Хранителя.

Да, я действительно стала другой. Спокойнее, в душе появилась гармония. Я сейчас отчетливо понимаю, что жизнь — это миг, секунды. И раз мне Бог дал пережить все это, значит, на то была Его воля.

Очень часто мы сами себе задаем жуткие вопросы и создаем жуткие препятствия. Не умеем прощать обиды. А ведь это важно — не желать никому зла, не иметь врагов. Не усложнять себе жизнь. Принимать все спокойно, потому что Бог не даст больше, чем ты можешь вынести.

Беседовала Инна Журавель.