Станица Северская: гражданская война, жатва, продразверстка

К 85-летию Краснодарского края.

В очередном материале доктора исторических наук, автора книг по истории станицы Северской Александра Щербы – продолжение повествования о жизни районного центра в 20-е годы прошлого столетия.

Жатва

Ненастная весна 1920 года сменилась дождливым летом. Наступало время сбора урожая, который уже несколько лет проводился в условиях войны при крайнем дефиците рабочих рук. 13 июня на общем собрании жителей станицы было принято решение: при уборке урожая в первую очередь обработать поля семей красноармейцев и беднейших станичников. Из состава наиболее авторитетных стариков была сформирована комиссия, которая должна была произвести точный учёт наличия продовольствия у жителей станицы и заниматься изъятием излишков хлеба после уборки урожая. Гражданская война продолжалась и продразвёрстку никто не отменял.

Начавшиеся в начале лета проливные дожди сильно затрудняли организацию уборки урожая. Основное внимание уделялось сбору хлебов и сена. Несмотря на то, что были засеяны гораздо меньшие площади, чем до войны, возникли большие проблемы при их уборке из-за недостатка рабочих рук. После проведённого учёта выяснилось, что в станице проживало работающих жителей, то есть в возрасте от 17 до 55 лет, – 2 963 человека, неработающих (до 17 лет и старше 55 лет) – 4 120 человек.

Станичный земельный отдел сосредоточил свою деятельность на помощи наиболее бедным станичным семьям. Для этого к уборке привлекались активисты и сочувствовавшие новой власти, что позволило несколько компенсировать недостаток рабочих рук. Остро ощущался и недостаток сельскохозяйственного инвентаря, но приобрести его не было возможности из-за высокой стоимости.

После завершения уборки урожая земельный отдел произвёл тщательный учёт, было установлено, что у населения имелись следующие запасы: пшеницы – 32 683 пуда, ячменя – 2 534 пуда, овса – 1 198, кукурузы – 4 872, проса – 556, сена – 3 081, соломы – 3 992, половы – 1 742 пуда.

Мобилизация

Между тем 3 июня началась мобилизация в ряды Красной армии жителей станицы 1900–1901 годов рождения. Люди устали от войны, и явка в военный комиссариат лиц, подлежащих мобилизации, была очень низкой. Из 210 призывников явился всего 21 человек, то есть десятая часть. Некоторые молодые люди, явившиеся в военкомат, при отправке в Екатеринодар сбежали по дороге.

4 июня состоялось общее собрание жителей станицы, перед которыми выступил военный комиссар А.А. Юрин с докладом о результатах мобилизации в Красную армию жителей станицы. Было принято решение всех не явившихся по мобилизации считать дезертирами. Кроме того, военком объявил о создании специального отряда, который будет собирать оружие и военное обмундирование у жителей станицы, и потребовал в обязательном порядке сдать всё оружие.

Чтобы искоренить уклонение от военной службы, ревком и исполком обратились к семьям молодых людей, подлежащих мобилизации, с требованием отправить своих сыновей в военный комиссариат. Продолжалась война с Польшей и Белой армией под командованием Врангеля, и по условиям военного времени они могут быть привлечены к ответственности с конфискацией имущества.

Военно-политическая обстановка на Кубани летом 1920 года стала быстро накаляться. Армия генерала П.Н. Врангеля, находившаяся в Крыму, начала готовить крупный десант на Кубань, где сохранилось значительное количество сторонников готовых поддержать войска Белой армии. Понимая это, командование Красной армии начало перебрасывать войска на побережье Азовского моря, где ожидалась высадка. В связи с этим резко возросла опасность диверсий со стороны бело-зелёных на железной дороге, по которой перебрасывалась основная часть войск. Станичные власти стали предпринимать срочные меры по усилению охраны железнодорожного полотна силами местного населения.

Станичный ревком принял решение привлечь в охране железной дороги всех жителей станицы, способных к этой деятельности, и организовать круглосуточную охрану на закреплённом участке. Для этого была проведена перепись населения, за исключением греков, разработан состав наряда, а также график несения службы по охране полотна железной дороги.

Это было тяжёлое обременение для жителей, ведь они были вынуждены отрываться от выполнения полевых работ в самый разгар уборки. Во второй половине июля на станичников была также возложена обязанность по сдаче лошадей и крупного рогатого скота для Красной армии. Понимая, что это может подорвать личные хозяйства многих семей, за счёт которых люди выживали, было принято решение не реквизировать, а покупать лошадей и коров. Однако желаемого результата это не принесло, и 17 июля ревком решил провести переучёт крупного рогатого скота и для последующей его реквизиции. Станичному продовольственному отделу было поручено провести забой и сдачу подразделениям Красной армии, проходящим через станицу. Часть мяса была выделена детскому дому, станичной больнице и некоторым ответственным советским работникам.

Репрессии

В связи с обострением военно-политической обстановки продолжались репрессии против «социально чуждых элементов». В частности, был арестован Влас Авксентьевич Малиновский — брат председателя станичного исполкома С.А. Малиновского, которого арестовали весной 1920 года. В начале июня отец арестованного обратился к общему собранию жителей станицы с ходатайством об освобождении сына. Собрание постановило направить двух представителей – А. Рыбенцева и А. Руденко — в станицу Крымскую с поручением разобраться в причинах ареста. На обсуждение общего собрания было также вынесено заявление жителя Северской Е. Демиденко о смягчении наказания для его зятя П. Молчанова – бывшего офицера Белой армии (он пошёл служить по мобилизации и дезертировал во время отступления войск Белой армии через Северскую). Собрание поддержало ходатайство.

К сожалению, в течение месяца станичным представителям не удалось добиться освобождения В.А. Малиновского. Поэтому 11 июля на общем собрании жителей было принято ещё одно обращение с просьбой освободить его. В.А. Малиновский, как и его брат С.А. Малиновский, был одним из наиболее авторитетных жителей Северской. До Первой мировой войны он работал станичным учителем, в 1914 году был мобилизован в действующую армию и воевал до 1918 года. Во время Гражданской войны помогал многим бедным жителям, а при восстановлении советской власти одним из первых поддержал её. Однако эти аргументы действовали слабо, так как органы советской власти стали более жёстко относиться к «социально чуждым элементам».

16 июня прошло совместное заседание ответственных работников 6-го Северского района и северского ревкома под председательством военного комиссара А.А. Юрина, которое было посвящено вопросам укрепления исполнительской дисциплины в условиях военного времени. Было установлено, что все ответственные работники должны были еженедельно в пятницу после 17.00 докладывать военному комиссару района и председателю ревкома о проведённой работе. Был установлен порядок денежных отчётов за выданные деньги, за организацию отчетности назначен ответственный – станичный казначей А.Л. Головченко.

Основной орган власти

В июне ревком установил порядок взимания налогов и сборов, поручив организацию этой работы станичному земельному отделу, которым заведовал Михайленко, а с июня — М. Волик. Уполномоченным ревкома по налогам и сборам стал станичный писарь М.А. Кирпенко.

Был также назначен заведующий хозяйством ревкома, с 1 июля эти обязанности были возложены на Павла Мироновича Шишку, а затем на Антона Моисеевича Люшню.

С мая 1920 года по указанию Отдела управления Кубано-Черноморской области от должности председателя ревкома был отстранен С.А. Малиновский, обязанности председателя станичного ревкома были временно возложены на комиссара 6-го Северского района Юрина. После этого в течение мая-июня фактически функции ревкома и военного комиссариата были совмещены.

23 июня в должность председателя северского ревкома вступил Алексей Афанасьевич Буряк, которого 19 июня рекомендовала станичная партийная ячейка. Это был 30-летний, но уже опытный и убеждённый политический боец, член партии большевиков, который до этого служил в Красной армии и был политическим комиссаром в различных воинских частях. Функции военного комиссариата и станичного Ревкома снова были разделены. В своём рапорте о приёме должности в Екатеринодарский отдел управления он отмечал: «Население станицы к советской власти относится с сочувствием».

Фактически станичный ревком становился основным органом власти в Северской, оттеснив на второй план исполком, возглавляемый С.А. Малиновским.

В своих действиях власти опирались на партийные организации, которые создавались при наличии членов партии. Подобная ячейка была создана и в Северской. 19 июня состоялось её первое заседание, посвящённое приёму в партию новых членов, которое проводил А.А. Юрин. На этом собрании были приняты из кандидатов в члены РКП(б) Стеблянский и Гузь, еще несколько человек из числа жителей станицы стали кандидатами в члены партии, а член ВКП(б) Гладкий за непосещение партийных собраний был исключён из партии.

Судьба кожевенного завода

По-прежнему оставался не решённым вопрос о подчинённости станичного кожевенного завода. В июне на общем собрании жителей станицы вновь обсуждался вопрос об обеспечении населения обувью. Собрание приняло постановление направить ходатайство в областной Совнархоз о принятии в ведение станичной власти кожевенного завода Г. Стеблянского, чтобы обеспечить население обувью.

К сожалению, вопрос о подведомственности завода не решался, поэтому 27 июня жители станицы вновь обратились к областным властям с просьбой разрешить заводу Г. Стеблянского принимать заказы от жителей станицы на изготовление простой крестьянской обуви, чтобы на зиму не оставить необутым станичное население. Все жители привыкли заказывать обувь на этом заводе, который работал в станице уже более 40 лет. Здесь делали обувь и для станиц Азовской, Убинской и других соседних населённых пунктов.

Жители настаивали на том, чтобы завод был передан в ведение местных органов власти. Однако вопрос о передаче его в ведение станичного продовольственного отдела оставался открытым, а положение с обувью в станице становилось всё хуже. Поэтому во второй половине июля на станичном собрании в очередной раз вернулись к этой проблеме. Выборные делегаты от станицы М. Корниенко и Е. Христов были направлены для ускорения решения вопроса в Екатеринодар с официальным ходатайством о предоставления станичным органам власти права выделки кож для нужд населения станицы. Но летом 1920 года этот вопрос решить не удалось.

Зато удалось добиться положительных сдвигов в отношении станичного детского приюта. В соответствии с распоряжением Кубано-Черноморского ревкома №6755 с 10 июня приют передавался в ведение местного отдела народного образования, который сразу поставил вопрос о необходимости выделения нового здания для размещения детей.

Сироты северского приюта плохо питались, в стеснённых и неприспособленных помещениях невозможно было обеспечить надлежащие условия для поддержания правил гигиены, поэтому дети часто болели заразными болезнями, а изолировать их от здоровых детей возможности не было. В июле станичные власти приняли решение о выделении отдельной комнаты в больнице для детей, болеющих заразными болезнями. Нужно отметить, что само здание станичной больницы находилось в плачевном состоянии, и необходимо было искать новое для её размещения.

Продолжение следует…

фото: Семья казака Повелко в поле (из фондов Северского историко-краеведческого музея)