Станица Северская сто лет назад: медицина, образование, продовольствие

К юбилею Краснодарского края. Публикуем продолжение материала доктора исторических наук, автора книг по истории станицы Северской Александра Щербы о жизни районного центра в 20-е годы прошлого столетия.

Больница переехала

В июле 1920 года совместном заседании ответственных работников станичного ревкома и заведующих подотделами исполкома было принято принципиальное решение о переводе больницы в другое здание, а если такового найти не удастся, разместить её в здании ревкома. Было также решено выделить отдельное помещение в больнице для детей станичного детского дома, больных оспой. Решение по переводу больницы в здание ревкома начали реализовывать в первой половине июля 1920 года. Одновременно ревкомовские работники стали переезжать в здание больницы. Однако во второй половине июля это решение неожиданно изменилось, и под больницу был отдан дом Е. Карахановой. Но и это было не окончательно. 17 июля станичные власти обратились в Екатеринодарский отдел здравоохранения с ходатайством разместить детский дом в экономии одного из крупнейших станичных табачных плантаторов Д.Г. Азвездопуло.

В августе 1920 года детский дом (детского приюта) увеличился с 25 до 60 человек. По этой причине было объявлено о приёме сирот, после чего заявления подали 145 человек. Для их рассмотрения образовалась комиссия из четырёх человек, по решению которой в детский дом было принято ещё 20 детей. В связи с увеличением количества сирот было принято решение об организации при детском доме небольшой фермы из четырёх коров для обеспечения молоком детей-сирот, а также больных и раненых, проходящих лечение в станичной больнице.

В это же время ревком и исполком пошли навстречу пожеланиям тружеников станицы и приняли совместное решение о создании первых станичных яслей. Для этого был реквизирован дом Е. Карахановой, всё необходимое имущество для яслей должен был доставить станичный отдел здравоохранения. Кроме того, было принято решение о выделении 20 тысяч рублей для выдачи единовременных социальных пособий нуждающимся семьям. В связи с важностью этой работы был образован станичный отдел социального обеспечения, временным заведующим которого назначили А.Л. Головченко, а его заместителем — С.А. Овчаренко. Ревком также назначил комиссию для оказания помощи жертвам войны, в её состав вошли станичные учителя, свободные от занятий.

К вопросу об открытии в станице яслей (дома грудного ребенка) местные власти вернулись 27 июня 1920 года. На общем собрании жителей был заслушан доклад руководителя станичного отдела здравоохранения об открытии яслей, но поддержки среди мужского населения станицы это важное начинание не нашло. Подавляющее большинство станичных мужчин придерживались патриархальных взглядов, и решения об открытии яслей принято не было. Вопрос отложили и надолго.

Станичные мельницы и школы

В неудовлетворительном состоянии оставались две станичные мельницы, работа которых была важна для жителей. Одна из них стояла на ремонте, а другая нуждалась в срочном ремонте. Из-за этого ревком принял решение не принимать заказы на помол от жителей соседних станиц Афипской, Дербентской, Ильской, Львовской и других близлежащих населённых пунктов. Подобный запрет был введён для того, чтобы дать возможность северцам в течение июня 1920 года смолоть на работающей мельнице по два пуда зерна. В июле 1920 года была установлена фиксированная цена за помол зерна на станичной мельнице Галацана, которая не должна была превышать 15 рублей за помол одного пуда и четырёх фунтов зерна.

Но это не решало проблемы, необходимо было принимать безотлагательные меры по восстановлению второй станичной мельницы Силина, которая уже длительное время стояла на ремонте, а также бани Галацана. Для обследования их состояния ревком назначил комиссию, в которую вошли С. Овчаренко, Х. Галацан и А. Красников. Нужно было не только чётко установить состояние данных важнейших объектов инфраструктуры станицы, но и составить акт и определить в нём средства и время, необходимые для их ремонта.

Постепенно начал разворачивать работу станичный отдел здравоохранения, главой которого была назначена врач лазарета Иноземцева. Был также утверждён штат медицинских работников станицы. Кроме врача в его состав входили три фельдшера, акушерка, две сиделки и кухарка. Отдел здравоохранения обратился с ходатайством в Екатеринодарский отдел здравоохранения о назначении в Северскую зубного врача и рекомендовал назначить на эту должность Людмилу Николаевну Иванову-Ильину.

Большинство станичных семей имело в своём личном хозяйстве различный скот и птицу. Крупный рогатый скот и домашняя птица плохо питались, а стало быть, часто болели. Ветеринарная служба в станице фактически отсутствовала, поэтому падёж скота и птицы был высоким. По этой причине станичные власти официально обратились в вышестоящие органы власти с ходатайством о назначении в Северскую ветеринарного врача. До его прибытия вся работа по ветеринарным вопросам была возложена на фельдшера Андрея Рыбенцева.

В начале лета земельный отдел начал организовывать работу по учёту всей земельной собственности станицы, чтобы осенью начать общей передел земли. В июне 1920 года в качестве первоочередной задачи ревком поручил отделу точно учесть все сенокосные луга, оказавшиеся свободными, и выделить их жёнам красноармейцев и семьям жителей, имеющим домашний скот.

В конце июня станичные власти начали проводить подготовительные мероприятия по возобновлению работы станичных школ, которые сильно пострадали во время войны и не были готовы к учебному процессу. В связи с этим в школы по старой традиции были назначены попечители из числа наиболее авторитетных жителей станицы: в первое станичное одноклассное училище – Г. Пузанов и Т. Нестеренко, во второе училище – Г. Стеблянский и П. Самойленко, в высшее начальное училище – А. Красников. Они должны были возглавить работу по восстановлению учебно-материальной базы учебных заведений.

Продовольственный отдел

Продолжалась Гражданская война, поэтому, несмотря на недостаток продовольствия, необходимо было изыскивать его излишки для потребностей Красной армии. В конце июня 1920 года органы снабжения девятой армии обязали власти станицы выделить для нужд 25-го армейского госпиталя 40 пудов картофеля. По решению общего собрания его сбор был поручен ревкому на основе добровольных пожертвований. Выдан был также наряд на поставки сена для Красной армии, и власти станицы вынуждены были обязать всех станичников, имеющих земельные наделы, доставить на пункты сдачи по одной копне сена, а те жители, которые не имели земли, должны были приобрести сено за свои деньги.

В условиях полуголодной жизни приходилось использовать все доступные местные источники пополнения продовольствия, в том числе и станичные сады. Наиболее крупными из них были сады, ранее принадлежавшие известному историку Кубани Е.Д. Фелицину, крупному владельцу табачных плантаций Д.Г. Азвездопуло и ещё одному состоятельному жителю станицы — Виноградову, а также станичным училищам. Для охраны этих садов были наняты сторожа. Бывшие частные фруктовые сады, находящиеся на территории Северской, были переданы детскому дому и больнице. Садовые участки при станичных училищах остались в их распоряжении. При этом четыре фруктовых дерева специально выделили учителям П.А. Кузьмину и Е.И. Костомахе для улучшения их питания. Власти обязали всех, кому переданы в ведение сады, устроить сушилки и организовать сбор и сушку фруктов, а часть выручки от их продажи использовать на оплату труда охраны.

Станичный продовольственный отдел провёл тщательный учёт всех фруктовых деревьев не только в крупных садах, но и на приусадебных участках и даже на всех улицах станицы, чтобы использовать их плоды для продовольственного обеспечения. По итогам проведённого учёта оказалось, что летом 1920 года в Северской было: 1 140 яблоневых деревьев, 1 107 грушевых, 31 абрикосовое, 1190 сливовых, 31 черешневое, 953 вишнёвых, 81 алычёвое.

Продовольственный отдел считал, что сможет получить от этого количества фруктовых деревьев 778 пудов яблок, 1 244 пуда груш, 12 пудов абрикосов, 1 095 пудов слив, 6 пудов черешни, 894 пуда вишни и 59 пудов алычи. В соответствии с решением ревкома от 25 июня была назначена комиссия для распределения фруктов после сбора урожая между учащимися школ, детским домом и станичной больницей.

Во второй половине июля начался сбор и сушка фруктов, которые проходили под контролем станичных властей. Они сразу распределялись между учреждениями станицы. Излишки сухофруктов, собранных на приусадебных участках и улицах станицы, было разрешено реализовывать по твёрдым ценам, а полученные средства использовать для оплаты труда сборщиков фруктов.

Были также учтены посадки овощей на частных участках станичников. В 1920 году было посажено: 18 251 квадратная сажень картофеля, свеклы – 756 квадратных саженей, помидоров – 1 119, лука – 484, моркови – 10, гороха – 37, чеснока – 127, фасоли – 724, перца – 50, огурцов – 1 788. На этих площадях продотдел планировал собрать: картофеля – 7 741 пуд, свёклы – 333 пуда, помидоров – 550 пудов, лука – 163 пуда, моркови – 3 пуда, гороха – 12 пудов, чеснока – 45 пудов, фасоли – 205 пудов, перца – 10 пудов, огурцов – 748 пудов.

Заготовка дров

Станичные власти также обратились к многочисленной греческой общине станицы, в составе которой было значительное количество состоятельных людей, с просьбой оказать материальную помощь. В ходе Первой мировой и Гражданской войн греков не призывали в армию, так как в подавляющем большинстве они были подданными Турции. В связи с этим греческая община мало пострадала во время войн и была наиболее зажиточной частью станичного общества. Для организации сбора средств 11 июля по решению общего собрания жителей станицы была образована комиссия, в которую вошли М. Анданков, А. Лысый и от греческой общины Д. Чинкилиди.

Единственным отопительным средством для жителей станицы оставались дрова. В годы Гражданской войны, когда станичная власть часто менялась, люди привыкли рубить лес бесконтрольно, что заметно сократило и без того небольшие лесные угодья. Своим постановлением от 25 июня 1920 года ревком запретил самовольную порубку леса, был установлен штраф в размере 3 тысяч рублей с каждой фуры. Если же кто-либо был уличён в неоднократной самовольной порубке, ему грозила и уголовная ответственность. Леса действительно осталось мало, и разрешение на его порубку выдавалось лишь по особому разрешению станичных властей. Так, например, житель станицы В. Нестеренко обратился в ревком с просьбой разрешить рубку леса на строительство сарая. Ему было разрешено вырубить 12 столбов, 10 окладин и 12 стропил, но на дополнительном Абинском лесном участке, находящемся в 60 километрах от станицы.

Во второй половине июля власти дали разрешение на заготовку дров для отопления жилых помещений зимой. Ответственным за эту работу был назначен станичный земельный отдел, должностные лица которого жёстко контролировали вырубку. В первую очередь заготавливали дрова для станичных учреждений, и только после этого можно было рубить лес на дрова простым жителям.

В станице также ощущался острый недостаток различных тканей, которые фактически не поставлялись со времён Первой мировой войны. Чтобы решить эту проблему, станичный продотдел организовал бартерную сделку: по твёрдым ценам была проведена сдача скота государству, и в обмен на это в Северскую поставили ограниченное количество тканей. В середине июля 1920 года под контролем ревкома началось их распределение среди населения с учётом уровня благосостояния и численности семей.

Проверка показала

Новая власть резко негативно относилась к церкви, поэтому её органы сразу старались искоренить церковное влияние из социальной сферы. Теперь церковные браки не признавались и подлежали регистрации в государственных органах. 3 июля 1920 года решением ревкома был образован станичный подотдел ЗАГС, для работы в котором были назначены Г. Шаповалов, К. Демиденко и С. Николаенко. Во второй половине июля началась регистрация первых гражданских браков.

5 июля деятельность органов станичной власти была впервые проверена рабоче-крестьянской инспекцией (РКИ). Возглавляли проверку контролёр РКИ Матвеев и представитель областного профессионального союза рабочих Митин. Была тщательно проверена деятельность всех станичных отделов: земельного, продовольственного, социального обеспечения, здравоохранения и других структур. В качестве общих недостатков отмечалось, что отделы не полностью сформированы и почти все не укомплектованы, документация велась с нарушениями. Имели место и незаконные выделения денег. Например, 4 800 рублей были выданы военному комиссару «на пиво».

В итоговом акте проверки особо отмечено бедственное положение станичной больницы, где больных и раненых кормили плохо. Помещение, где они размещались, было «ниже всякой критики», больные лежали «в развалившихся халупах с разбитыми стёклами». В начале июля было выделено 34 тысячи рублей на ремонт помещений, но этих средств оказалось мало. На основании этого был сделан вывод о необходимости выделения другого здания для больницы. После этой проверки в начале августа станичный ревком решил перевести больницу в большой каменный дом бывшего владельца кирпичного завода Я.Д. Мельника. Занимавшего здание народного судью перевели в здание бывшей больницы. Амбулаторию разместили в доме бывшего станичного предпринимателя Новикова. Но это был не последний перевод станичной больницы.