Сейчас на пенсии. Живёт в станице Северской. Гордится тем, что может ходить по улице ставшей ему родной станицы с высоко поднятой головой: «Мне не стыдно смотреть людям в глаза».
Родился Пётр в станице Пашковской, а провёл детство в городе Крымске, в ту пору — станице. Отец Алексей Иванович — фронтовик, директор лесхоза. Мать Вера Тимофеевна — учительница русского языка и литературы, немецкого и французского языков.
Один ребёнок в семье. Должен был вырасти избалованным. Но родители воспитывали мальчика в строгости: ремня, когда зарабатывал, получал, в углу стоял…
— Лодыря и эгоиста из меня не получилось. Заявляю об этом со всей ответственностью. В детстве у родителей всегда были огороды. Картошка, лук, огурцы, помидоры, — вспоминает былое Пётр Алексеевич. — Держали поросят, кроликов, птицу. Родители на работе, а весь уход за огородом и домашней живностью — на мне.
Отец старался сделать из меня настоящего мужика. Чтоб я владел и пилой, и топором. Учил стрелять и вообще, чтоб я не рос трусом… Посылал меня зимой очищать крышу от снега и потом командовал: «Прыгай вниз!». Дух от страха захватывало, но прыгал…
Мама приучила к чтению. Самое сильное впечатление — роман Островского «Как закалялась сталь», и девиз по жизни у меня оттуда: «Жизнь даётся человеку один раз, и прожить её надо так, чтобы не жёг позор за мелочное и подленькое прошлое…»
Станица Крымская находилась в том месте, где в годы войны проходила Голубая линия. У Петра, как и у всякого послевоенного мальчишки, дома были немецкие винтовка и карабин, гранаты, патроны. Как на этот арсенал родители не наткнулись, просто чудо. Он и мины разминировал.
Такие мальчишеские увлечения часто в те годы заканчивались трагически. Но обошлось.
С детства мечтал быть врачом. Дважды поступал в Кубанский медицинский институт.
Трижды призывался в армию. Готовили меня в десантные войска в Германию. Но не попал. То ли к сожалению, то ли к счастью.
9 июля после неудачного поступления в мединститут устроился на работу в комбинат бытового обслуживания мастером по ремонту приёмников и телевизоров, так как с детства интересовался радиотехникой. Через полгода решил, что надо быть всё-таки к своей мечте поближе и устроился на работу в Кубанский медицинский институт маляром.
Родители были недовольны тем, что поступление сына в высшее учебное заведение откладывается. Летом 1967 года в Кубанском сельхозинституте дополнительно открылся новый факультет защиты растений. Родители потребовали: «Поступай!» Петру хотелось успокоить отца и мать. А самому было тогда всё равно. С 1 сентября 1967 года Пётр Дегтярёв — студент Кубанского сельхозинститута.
— Оказалось: интересно, — рассказывает о своём первом студенческом открытии. — Занялся научной работой. Окончил институт с красным дипломом. В институте же на первом курсе женился на своей однокурснице Лиде. Она тоже агроном. …Так что не сложилась моя медицинская карьера. Но перед людьми в белых халатах, которые спасают людям жизнь, я всю жизнь преклоняюсь.
Вместе с дипломом в 1972 году получил назначение в Крымскую районную станцию защиты растений. Сначала он старший агроном, затем начальник.
В 1974-м Пётр Дегтярёв меняет род занятий. Он избран первым секретарём РК ВЛКСМ. Похоже, сумел себя проявить. Потому как через три года избран вторым секретарём крайкома ВЛКСМ. А ещё через два года награждён знаком ЦК ВЛКСМ «За активную работу в комсомоле».
В детстве отец, директор лесхоза, часто брал Петра с собой на работу. Многое можно увидеть глазами ребёнка. А во взрослом состоянии, вспоминает Дегтярёв, учился у старших опытных коллег.
1980 год — переход на партийную работу. Его назначают инструктором отдела организационно-партийной работы. Одна из его обязанностей — кураторство над Северским районом. В эту пору он познакомился со многими руководителями. Многому учился у первого секретаря райкома партии Ивана Дмитриевича Винника, который прекрасно знал район, был очень порядочным человеком, доступным для простых людей. Берёг кадры. Если человек совершил проступок, он мог пожурить, но никогда не мстил.
В ноябре 1984-го Дегтярёв назначен исполняющим обязанности председателя райисполкома Северского района. В марте 1985 года избран председателем райисполкома.
— Очень мощной в районе была команда. Я имею в виду руководителей, — делится впечатлениями о людях, с которыми пришлось работать, Дегтярёв. — В районе была сильная экономика, да и по другим позициям мы были на высоте. Заслуга в этом достойных мощных руководителей разных рангов.
Часто бывал на предприятиях, в школах, в учреждениях и организациях. А что касается колхозов… В четыре утра я уже был в поле или на ферме. …Бывало, ошибался в людях, но никогда не мстил. Когда мои бывшие недруги приходили за помощью, я им всегда помогал.
«Волею партии» в 1986 году меня направили на два года учиться очно в Москву в Академию МВД. Там получил специальность юриста.
Работал начальником РОВД города Армавира.
А 20 декабря 1992 года назначен главой Северского района. Работал до 10 сентября 1996 года.
Пётр Алексеевич так вспоминает годы перестройки:
— Страшные были времена. Страна оказалась никому не нужной: ни белым, ни красным. Как раз в эти непростые дни вызвал меня к себе губернатор Кубани Василий Николаевич Дьяконов и предложил мне возглавить Северский район. Он нас, тогдашних глав районов, называл камикадзе. Почему? Да потому что, как поётся в старинной русской песне: «В такую шальную погоду нельзя доверяться волнам?».
Ситуации были порой, казалось, невыносимыми. Руки опускались не только у рядовых, но и руководителей разных рангов. Зарплату не получали по нескольку месяцев. Взрослые люди жили за счёт пенсии родителей. Шёл в трудовые коллективы и уговаривал: «Давайте работать».
Митинги, забастовки. Помню: пришли к администрации около сотни учителей:
— Из-за вас мы зарплату не получаем.
Каково это слышать? Что можно сказать в своё оправдание?
А некоторые из «бывших» ещё и нашёптывали:
— Надо довести ситуацию до взрыва.
Были горячие головы. Пришли ко мне с «идеей»:
— Давайте снесём памятник Ленину.
— Не мы ставили, не нам его снимать.
Много писали на меня жалоб. Но собаки лают, а караван идёт. Шесть с половиной лет был главой. Не ликвидировано ни одно предприятие. Даже ухитрялись создавать новые.
Кое-что удалось сделать для медицины. Но не успел построить роддом…
Дважды Пётр Дегтярёв встречался с первым Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным. И даже беседовал с ним. Дегтярёв рассказывает:
— Губернатор Кубани Василий Дьяконов собирался в Бочаров Ручей и взял меня с собой.
Тогда в стране началось тотальное разрушение колхозов. Я был категорически против такой политики. Предупредил Дьяконова, что скажу Президенту о своём несогласии. Выбрал во время встречи момент, взял слово:
— Борис Николаевич, я считаю, что нельзя взять и в одно мгновение разрушить колхозы.
Ельцин тут же сказал нашему губернатору:
— Не вздумай, Василь, устраивать соревнование по разрушению колхозов и организации крестьянских хозяйств.
Дьяконов со мной три месяца не разговаривал. Но потом ещё раз взял меня с собой на встречу с Президентом.
Личные впечатления о Ельцине. Мне он показался человеком умным, незаурядным… Но, по-моему, не повезло ему с ближним окружением. Кстати, в ту пору я не заметил его пристрастия к алкоголю.
Позже Дегтярёву пришлось работать на других высоких должностях в крае. С сентября 1996 года он — заместитель начальника управления юстиции администрации края.
Затем работал сначала заместителем директора ЗАО «Аэролес», потом генеральным директором. Был заместителем генерального директора ООО «Краснодарэлектрогаз».
Брак — это святое. Жена Лидия Михайловна была по жизни мне прекрасной спутницей, обеспечивала надёжный тыл. Родила мне двух сыновей и дочь. Вырастила и воспитала из них замечательных людей. Низкий ей поклон за это. А год назад её не стало…
Дети, конечно, взрослые. Выбрали для себя одну стезю. Все трое — юристы Старший Игорь в Ростове. Он судья Северо-Кавказского военного округа. Тимофей — прокурор Темрюкского района. Ирина — помощник судьи Ленинского района города Краснодара.
Четверо внуков: три мальчика и девочка. Старшему внуку Олегу 27 лет. Работает помощником судьи в Новороссийске. Данила, Святогор, Яна ещё учатся.
Без жертв, без усилий и лишений нельзя жить на свете. Жизнь не сад, в котором растут только цветы. Где-то прочитал у великих: «Жизнь — это дело, которое мы обязаны делать и честно довести его до конца». Вот с этим утверждением я согласен и полностью его разделяю.
Людмила Бухало.
Фото из семейного альбома Петра Дегтярёва.