Гаврила Худына о войне — ч.3

Продолжаем публиковать воспоминания нашего земляка, командира группы разведчиков партизанского отряда «Мститель», первого на Кубани Героя Социалистического труда Гаврилы Андреевича Худыны. В этом фрагменте он рассказывает о периоде оккупации района фашистами, о пытках, предателях Родины и о своей личной трагедии.

Фашисты в Северской

«Первыми появилась в станице группа мотоциклистов с автоматами в касках, многие были в очках. Они что-то кричали и стреляли по сторонам. Своей стрельбой и криком, они, очевидно, расчищали улицы для вступления основных подразделений фашистов. На улицах Весёлой и Подгорной и на окраине станицы, наскочив на группу отступающих в горы раненых бойцов, они сразу же их расстреливали.

На восточной, южной, юго-западной окраинах станицы Северской немцы из 9-й и 73-й пехотных дивизий заняли оборону и начали сооружать оборонные точки, окопы, устанавливали проволочные заграждения и минные поля. Другие фашистские группы с засученными рукавами, с автоматами врывались во дворы и дома, забирали продукты, особенно яйца, сало, мёд. Хватали кур, гусей, свиней. Под предлогом поиска пленных и партизан всю ночь продолжали сплошную проверку домов. Вооружённые фашисты рылись в сундуках, комодах, шифоньерах, забирали ценные вещи своим «фрау». Они спешили это сделать ночью, чтобы не опоздать, — на следующий сюда вступали уже другие фашистские подразделения.

По данным командования группы фашистских войск «А», за время наступательных боёв до предгорья Кавказа потеряли убитыми около 54 тысяч солдат и офицеров и много военной техники. Врагу не удалось оккупировать в крае Геленджикский, Туапсинский, Лазаревский, Адлерский районы и ряд станиц предгорных районов.

Чёрные дни оккупации

16 августа 1942 года почти вся территория Северского района была оккупирована фашистами, кроме горных станиц Убинской, Дербентской, Азовской, Крепостной и сёл Шабановского и Тхамахи. Неоднократно авангардные отряды по 30-50 фашистов на мотоциклах врывались в эти станицы, но каждый раз были встречены дружным пулемётно-винтовочным огнём партизанских отрядов и быстро скрывались. Так начались чёрные дни временной оккупации Северского района фашистами 9-й полевой дивизией и 73-й полевой дивизией и румынской дивизией.

По фронту от посёлка Энем до станицы Абинской находилось 14 фашистских подразделений, в том числе 1-я, 4-я, 9-я, 19-я, 46-я, 73-я, 97-я, 125-я, 198-я горно-стрелковые дивизии, а также три румынских отряда под командованием генералов Дрогамину, Раховица, Крестану и два танковых соединения. Советскому народу уже известна история этих немецких и румынских дивизий. Все они состояли из отборных головорезов, прошедших путь через всю Европу и по некоторым оккупированным областям нашей страны. Они оставили кровавый след в Белоруссии, южных областях Украины, на Дону и Кубани. При их участии были уничтожены сотни тысяч патриотов Франции, Югославии, Польши, Болгарии и тысячи советских людей.

Гитлеровцы старались запугать кубанский народ, поставить его на колени, заставить беспрекословно выполнять волю фашистов. Но они просчитались, не дождались покорности от потомков вольнолюбивых запорожских казаков. Народы Кубани, Дона, Кавказа, воспитанные коммунистической партией в духе любви и беззаветной преданности Родине, грудью встали на защиту священной русской земли.

Тревожная жизнь

Первые две недели оккупации казалось, что в станице Северской нет никого из местного населения. Только фашисты беспрестанно мотались по улицам на своих ревущих мотоциклах и автомашинах. Не стало, как это было совсем недавно, массы людей на базарной площади, у кино и магазинов. Не стало лая собак, их фашисты перестреляли из автоматов в первые дни. Ночью были слышны лишь непонятные крики  немецких патрулей да треск автоматных очередей. И снова всё стихало. По линии обороны вокруг станицы всю ночь поочерёдно вели «перекличку» пулемёты, рассекая ночную тьму веером трассирующих пуль, часто вспыхивали осветительные вражеские ракеты.

Сразу же начались фашистские просветительно-воспитательные мероприятия для местного населения. На зданиях комендатуры, полиции, управ, на заборах, стенах домов были расклеены угрожающие приказы немецкого командования. За хранение оружия, связь с партизанами, невыполнение приказов немецкого  командования, неуплату налогов – расстрел. Жители старались лишний раз не выходить из своих хат, лишь бы не попадаться на глаза фашистам. С вечера до утра запрещалось всякое передвижение местного населения по станице. Каждый встреченный житель ночью будет расстрелян без всякого предупреждения ночными патрулями.

Такой «мёртвой» станица казалась на первый взгляд. На самом деле она продолжала жить своей тревожной жизнью. Женщины скрытно, через смежную изгородь ходили к соседкам, шёпотом делились своими новостями. Первые две-три недели население оккупированных станиц и хуторов жило своими мечтами и надеждами, передаваемыми из уст в уста  «бабьего радио», пока не стали находить в огородах листовки и газеты «Мститель», сбрасываемые ночью из советских самолётов. Газета издавалась  походной типографией Северского райкома партии и райисполкома. Осмелели некоторые ученики старших классов, которые начали тайно слушать через самодельные радиоприёмники сводки «Совинформбюро», решения партии и правительства.

«Местная власть» и предатели

По приказу немецкого командования появилась «Местная власть» — немецкая комендатура. В каждой станице была «управа» из предателей и изменников Родины, назначенные старосты и их помощники. Были созданы полицейские участки, конные отряды для борьбы с партизанами и для самообороны. Во все эти органы шли, как правило, обиженные советской властью бывшие тюремщики, уголовники, сынки кулаков и бывших торговцев и разной «знати» царского времени и белогвардейцы.

Бургомистром районной управы немцами был назначен бывший сотрудник Райфо. Оказалось, что он в прошлом капитан царской армии, служил «в белых». Став районным шефом, он подобрал себе подобных и творил злодеяния. Начальником районной полицейской управы был назначен местный житель Василий Р., который добровольно перешёл к немцам и стал служить им «верой и правдой». Начальником районной земельной управы назначили Михаила Х. — бывшего заведующего районной семенной лабораторией, он был офицером царской армии, служил в интендантских войсках белой армии в чине штабс-капитана. Он с гордостью заявлял «сотрудникам» краевой земельной управы, что он «заслуженный человек». Старостой станицы Северской был назначен местный житель Василий Ш., а его заместителем стал Григорий И.

Вся станица была разбита на «стодворки», а те, в свою очередь, на «десятидворки». Во главе их были назначены доверенные «квартальные», к «стодворкам» были прикреплены  «участковые полицаи». Они должны были следить за каждым двором: кто куда уходил, кто заходил из посторонних во дворы колхозников. Обо всех наблюдениях докладывали «начальству» по инстанции. Через полицаев осуществлялась отправка жителей на принудительные работы по сооружению немецкой обороны — рытьё окопов, ремонт дорог, мостов, сбор продуктов, тёплой одежды и особенно одеял и перин для утепления окопов зимой. Этому немцы были научены суровой зимой под Ростовом в 1941-1942 годах. По станице свирепствовало более сорока полицаев.

Бывшие мастерские Северской МТС превратили в мастерскую по ремонту автомашин и танков для немецкой армии. Во главе этой мастерской стояли изменники Родины из Львовской МТС. В каждой станице орудовали большие отряды полицаев. На них немцы возлагали, помимо всех указанных обязанностей, ещё и сопровождение жителей во время хождения в другие населённые пункты. Так, чтобы из станиц Калужской, Новодмитриевской и других попасть в Афипскую к родственникам, нужно было заявить об этом участковому полицаю. Он составлял список и сопровождал группу женщин, чтобы никто не ушёл к партизанам в лес и не отнёс туда продукты. Перед переходом досматривали каждого. Вокруг станиц и хуторов, где вплотную был лес, население под руководством полицаев вырубало деревья на расстоянии 50-100 метров, чтобы не было скрытного прохода партизан в населённые пункты, к дорогам и мостам.

Вся свора старост, полицаев занималась выявлением патриотов, грабежами, отправкой населения на принудительные работы, арестами «подозрительных» — помогала фашистам устанавливать новый порядок фюрера. Начиная от старосты до полицая всю «зарплату» получали зерном, мукой, живыми овцами, птицей, даже алкоголем. Специально были назначены женщины, которые варили из кукурузы самогон. Оккупантских немецких марок не было, наши советские деньги были объявлены недействительными, хотя их гитлеровцы усиленно собирали в виде налогов.

Массовые аресты и пытки

В этот период была объявлена регистрация в комендатуре всего населения от 14 лет и старше. Жителей делили на списки №1, 2, 3. В список №3 записывали всех «неблагонадёжных». Народ бойкотировал и не шёл на регистрацию. Квартальные и полицаи по несколько раз приходили домой и требовали немедленно регистрироваться. С населения взимались всевозможные подати и сборы. Каждый житель должен был сдать в месяц для немецких властей 170 литров молока, 5 яиц в неделю, уплатить налог за собаку 110 рублей, за кошку – 60 рублей в год. И с каждого двора общий налог – 300 рублей.

Во всех станицах, сёлах и хуторах района с конца августа 1942 года начались массовые аресты «подозрительных». В подвалах, сараях станицы Северской ежедневно находилось до 200-250 арестованных жителей. На допросах их избивали, подвергали невыносимым пыткам. Особо опасных отправляли в Краснодар в гестапо. Для скрытого уничтожения советских патриотов фашисты сажали своих жертв в автомашины–душегубки, в которых умерщвляли газами. Затем трупы вываливали у противотанковых рвов за Первомайской рощей в Краснодаре. Дежурившие узники сбрасывали трупы во рвы, присыпая их землёй. Вечером этих «рабочих» гитлеровцы расстреливали, а утром новые дежурные рабочие сбрасывали трупы во рвы и принимали новые. Так, в одном только Краснодаре за период оккупации было уничтожено в душегубках более 13 тысяч мирных жителей, в основном женщин, стариков, детей. А всего в крае погибло от рук фашистских палачей 61 590 человек. При раскопке рвов и извлечении из них трупов после освобождения города в феврале-марте мне лично пришлось видеть эту ужасную картину, когда я разыскивал свою семью – жену и двоих детей…».

(продолжение следует)

фото: kuban24.tv